Социалистический реализм

Словно отвечая мыслям грохнул одинокий разрыв, и громкоговоритель заткнулся на полуслове. 'Получите! У нас тоже минометы есть'! В ответ опять обрушился шквал огня. 'Мда… А у них реактивные снаряды и ручной пулемет у каждого…Так, старшина, отставить пораженческие мысли! Ты советский пограничник! И хрен тебя возьмешь такой фигней! А басмачи уже совсем близко'.

– Дуб, Николай и Халитов! Гранаты к бою! Остальные, прикрываем!

Халитов упал на втором броске. Снайперская пуля ударила в голову, сбила обгоревшую фуражку. Выходное – на весь затылок… Остальные удачливее. Откидались.

'Черт, гранатометы у них! И патронов почти нет'.

***

Андрей Елизаров бежал по питомнику, сбивая замки с клеток вольера, где, безудержно лая и скуля, метались в вольерах овчарки. Не мог инструктор службы собак забыть о своих четвероногих подопечных. Может, хоть из них кто-нибудь спасется. А может и… В любом случае, своих от чужих псы отличить сумеют.

Успел. Выскочил во двор и тут же вскинул винтовку. Уже здесь, сволочи! Выстрел, второй, третий… И ответные автоматные очереди в упор. И кружащееся небо… Ослепительно голубое рассветное небо. На Орловщине оно таким не бывает…

Пятеро подошли к еще живому телу. Один со смехом пнул Андрея ногой, а затем взмахом длинного кинжала отсек голову. И заорал, отбрасывая свой трофей в сторону. Сосед, успевший поднять автомат, перечеркнул очередью впившееся в горло бородача темное мохнатое тело. 'Не будут услаждать Салмана гурии'. Адская боль между ног заставила выронить оружие. Трое уцелевших душманов, крича и заполошно стреляя, бросились назад и упали, сбитые ровной строчкой пулеметной очереди…

***

Старшина, пригибаясь на бегу, пересек двор и свалился в окоп за казармой. Здесь собрались последние уцелевшие защитники заставы. Десять человек. Басмачи шли в открытую, почти не скрываясь от редких выстрелов пограничников.

– Патроны есть?

– Считай, что нет, товарищ старшина, – ответил сержант Иванов, загоняя последнюю обойму. Вскинул винтовку. Выстрел. Старшина дал короткую очередь из трофейного ручного пулемета, и отбросил бесполезную игрушку в сторону. Подобрал винтовку красноармейца. Имени не запомнил, а может и познакомиться не успел.

– В штыки, братцы!

Вот так, не по-уставному – 'братцы'. И десяток поднялся как один человек. В считанные мгновения сократил дистанцию. Длинные, четырехгранные острия впились в тела, удары прикладов обрушились на растерявшихся бандитов. Откуда-то, словно из-под земли, с грозным рычанием, бросились на поддержку черные гибкие тела двух уцелевших собак. Молжахеды дрогнули, побежали в стороны. Но, увидев, сколь малочислен противник, снова бросились вперед.

Старшина всадил последнюю пулю в басмача, активно машущего руками чуть в отдалении, ударом штыка уронил с ног второго, прикладом свалил третьего, ощутил острую боль в спине… И уже лежа, увидел, как Иванов, единственный, оставшийся на ногах, выдернул кольцо гранаты и бросил ее вверх, как падает Алый, последний пограничный пес, весь израненный, но успевший вцепиться в ногу еще одному бородачу…

Как прилетевшие 'Чайки', И-15 из сто шестого штурмового авиаполка, накрыли выдававшие себя дымом и пылью артиллерийские позиции на склонах гор мелкими осколочными бомбами, а потом прошлись по разбегающейся, бросающей оружие, толпе душманов пулеметным огнем, на заставе уже не видел никто.

***

Капитан Самовозов, командир эскадрона, ворвавшегося на территорию заставы через десяток минут после авианалета, стоял возле искореженного пулеметного гнезда и разглядывал в бинокль противоположный берег реки.

– Можешь объяснить, что там происходит? – спросил он старшего лейтенанта Галкина, приданного в последнюю минуту иновременника.

За рекой красивые и грозные летающие машины, напоминающие доведенные до немыслимого совершенства автожиры, неторопливо двигались над береговыми скалами, поливая их свинцом.

– Американцы, – ответил Галкин, – душманов добивают. Им лишняя талибская банда в Афганистане не нужна. Зато очередной победный репортаж весьма полезен. Передадут в CNN… – старлей на секунду замолчал и зло выплюнул. – Суки!

– Почему? – удивился капитан. – Басмачей бьют. То есть, душманов.

Галкин выматерился.

– Думаешь, они раньше прийти не могли? Когда ребята живы были? Хрен! Специально ждали, козлы. Небось, и налет сами организовали! А теперь свидетелей убирают!

Старлей замолчал. Самовозов посмотрел на перекошенное от злости лицо консультанта, перевел взгляд на барражирующие над рекой 'вертолеты' и выдохнул тоже:

– Суки!

Где-то в Америке.

Клуб 'Темная комната'