Социализм по-русски

При Горбачёве он потерял свой мистический религиозный характер. А в Великой Социалистической Империи, построенной кстати на лжи, он мог только и существовать как вера, как одна из форм религии.

Но крушении коммунистической идеологии – это всего лишь пролог в Великой Драме.

Окончательно жирную точку в Крушении Великой Социалистической Империи поставит Б.Н. Ельцин в печально известном Беловежском Договоре.

Но до этого ещё далеко, поэтому вернёмся в 1920 год, когда Социалистическая Империя начала только становится.

А этот год был очень тяжёлым для нарождавшейся советской империи.

И хотя красная армия, в создании которой принимал самое деятельное участие Л.Д. Троцкий восстановила контроль почти над всеми территориями России. А адмирал Колчак, провозгласивший себя «Верховным правителем России» сложил полномочия.

Но неудачная война с Польшей, поставила крест на экспорте революции в Европу. Об этом можно было забыть.

Если бы у власти стояло Учредительное Собрание и Россия была бы буржуазной республикой, то таких катастрофических последствий бы не было.

Но История не терпит сослагательных наклонений и случилось то, что случилось. А случилось страшное – Большевистская Россия лежала в руинах.

Из доклада председателя ВСНХ Рыкова: «промышленность работает в лучшем случае на треть мощности. Из довоенных 10 тысяч паровозов на ходу 4,6 тысяч, остальные больны».

Объем промышленной валовой продукции уменьшился в 7 раз. Запасы сырья и материалов к 1920 г. были в основном исчерпаны. По сравнению с 1913 г. валовое производство крупной промышленности сократилось почти на 13%,

а мелкой – более чем на 44%.

Объем перевозок железных дорог составил 20 % по отношению к довоенному.

Не лучше дела обстояли и в сельском хозяйстве.

Заготовки хлеба упали по сравнению с 1915 годом почти в 4-е раза. Правда по сравнению с 1918-м они выросли в те же четыре раза – это принесли свои плоды политика военного коммунизма и продразвёрстка.

В нормальном буржуазном государстве, пусть даже и пострадавшем от войны, всё равно сохранился бы рынок, и денежные отношения.

Крестьянин бы сдавал свою продукцию, рабочие свои изделия, всё бы это в соответствии с Марксовым законом оценивалось количеством и качеством затраченного на их производство труда.

Но Большевистская Россия не была нормальным государством, это было мертворождённое дитя большевистской революции, нормальные рыночные законы в ней не действовали, поэтому большевики, чтобы удержаться у власти ввели в России военный коммунизм.

Но это был не тот коммунизм, о котором мечтал Маркс, когда в «Критике Готской программы» писал: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям»!

Это был уродливый большевистский коммунизм названный большевиками – военным.

И суть его сводилась к отнятию у крестьянина почти всего, что он смог создать своим честным и тяжёлым трудом. Не было товарообмена, был натуральный грабёж.

То есть советское социалистическое крестьянство и было для Советской России той самой колонией за счёт ограбления которой и развивалось молодое социалистическое государство.

Советские историографы скромно называют его внеэкономическим принуждением, а вот каково оно было на самом деле – внеэкономическое принуждение.

Из книги В. Самошкина «Антоновское восстание»

«… доклад президиума Борисоглебского уездного исполкома от 20 февраля 1920 года, направленный в тамбовские губком РКП(б) и губисполкома, а также во ВЦИК и ЦК РКП(б)».

Заметьте, читатель, это пишут большевики о действиях самих же большевиков, вернее нелюдей иначе их назвать нельзя.

Но вернёмся к докладу, который без содрогания и боли в сердце читать нельзя.

«… Цель настоящего доклада, – написано в нём, – та чтобы обрисовать проведение в уезде продовольственной политики, а также обрисовать действие отряда гражданина Марголина, выполняющего продовольственную развёрстку.

Продовольственная развёрстка по Борисоглебскому уезду как наложена, так и проводилась неправильно, с нарушениями самых элементарных правил продовольственной политики.