Социальная диалектика

Но если эти моменты в единстве, то в каждом из них есть момент своего другого. Можно, следовательно, сделать вывод, что во в-себе-бытии есть также бытие-для-иного. Не может быть такого, чтобы два момента находились в единстве друг с другом и не было бы взаимо проникания. В каждом моменте есть его иное, значит, во в-себе-бытии есть и бытие-для-иного. И наличие во в-себе-бытии бытия-для-иного противоречит определению в-себе-бытия. Но это уже противоречие самого в-себе-бытия. В себе-бытие борется против этого бытия-для-иного внутри себя и выступает поэтому как момент в-себе-бытия, момент равенства с собой во в-себебытии, противостоящий бытию-для-иного во в себе бытии, то есть как бы внутри себя очищающийся от него. Так, например, партия рабочего класса противостоит буржуазии, но оказывается, что в партии рабочего класса есть и те, кто в том или ином вопросе тянет руку буржуазии, уклоняется в буржуазном направлении, и партия рабочего класса сохраняет себя тем, что от этих уклонистов себя очищает. Или наоборот, если взять буржуазную партию, там оказываются люди, которые симпатизируют рабочим, и буржуазия стремиться изгнать их из партии.

Во в-себе-бытии мы обнаружили бытие-для-иного.

Следовательно, в-себе-бытие противостоит бытию-для-иного во в-себе-бытии. Такое в-себе-бытие — это как бы ядро ядра. И вот такое в-себе-бытие, которое противостоит во в-себе-бытии бытию-для-иного называется в-нем-бытием или просто «в»

.

Приведем пример, чтобы было понятней. Вот у нас есть недостатки? Есть. Это наше отрицание в нас. И нас без этих недостатков нет. Мы же не можем себя распилить пополам и сказать, что вот это — положительная наша часть, вот она какая большая, а вот это — отрицательная наша часть, видите, какая маленькая. Это аппендицит можно вырезать, а с недостатками надо бороться. Что из нас надо изъять, чтобы осталось только хорошее?

Такой операции не получается. Борясь со своими недостатками, я отрицаю в себе свое бытие-для — иного, но я не могу его так отрицать, чтобы его вообще не было, я просто все время его отрицаю, все время себя очищаю. Вот я все время борюсь против своих недостатков. Вы против своих недостатков боретесь?

Удалось вам победить? И мне не удается, но борьба идет успешно, но так, чтобы их вообще не стало, не получается. Если у кого есть такие результаты, кто полностью излечился от своих недостатков, тот пусть сообщит об этом, потому что это величайшее достижение, — такое не видано, не слыхано. Другой пример. Можно ли победить бюрократизм так — поймать всех бюрократов и утопить, чтобы не было никогда бюрократизма? Так могут думать люди, которые не понимают, что бюрократизм — это определенность, некоторое отрицание государственной деятельности, отрицание ее в ней самой, а речь ведут о законченных бюрократах. Бюрократ — это уже воплощение бюрократизма, таких воплощений не так уж и много, а бюрократизм — это широкое явление, болезнь, которая есть у очень многих чиновников. Это не нарыв, который надо вырезать, а болезнь, которую приходиться очень долго лечить. И главное средство, главное лекарство от бюрократизма — это всеобщее участие в управлении государством. Для буржуазного государства это вообще невозможно. Для социалистического возможно, если всеобщее участие в государственном управлении организационно через Советы, избираемые по фабрикам и заводам, и материально, через увеличение свободного времени, обеспечено.

Таким образом , момент нечто, состоящий в отрицании во в-себе-бытии бытия-для-иного или утверждении во в-себе бытии в-себя-бытия с отрицанием бытия-для-иного, называется в-нем-бытием или, как отмечает Гегель, просто «в».

Теперь мы, следовательно, знаем в нечто три момента. Не только в-себе-бытие и бытие-для-иного, но и в-нем-бытие или просто «в». Где есть эти моменты, в чем? Во всем. Если в человеке, то его бытие-для-иного — это его недостатки. Если в государстве, то его бытие-для-иного — это государственные болезни: бюрократизм, карьеризм, ведомственность, местничество, коррупция. Коррупция — это выражение государства или это отрицание государства? Отрицание. Мы, говорят, с ней боремся. А как вы с ней боретесь? А так, что мы смягчаем за нее наказание.

Это уже бытие-для-иного в самом в-себе-бытии, то есть с коррупцией вроде бы и борются, но в этой борьбе есть и другая, противоположная борьба, раньше конфисковывали имущество у взяточников и сажали их в тюрьму, а теперь, если взяточник взял сто взяток и на одной его поймали, то он за последнюю заплатит в несколько раз больше и свободен, уголовной ответственности нет.