Социальный интеллект. Новая наука о человеческих отношениях

Функции головного мозга можно картировать и с помощью иного подхода – изучая, какие способности страдают у неврологических пациентов с повреждениями разных эмоционально значимых сетей социального мозга в сравнении с больными, у которых мозг поражен в других местах[773]. В исследованиях обе группы одинаково справлялись с когнитивными заданиями, например, проходя тест на определение коэффициента интеллекта (IQ), но только люди с поражением эмоционально значимых областей имели серьезные проблемы с межличностными отношениями: они принимали неудачные решения, ошибались в оценке чужих чувств и не справлялись с вызовами социальной жизни.

У всех пациентов с подобными социальными дефицитами выявили поражения в нейронных областях, которые изучавший этих людей невролог Антонио Дамасио, назвал системой соматических маркеров[774]

. Связанные с работой вентромедиальной префронтальной, теменной и поясной коры, правой миндалины и островка, соматические маркеры активируются всякий раз, когда мы принимаем решение, особенно если решение имеет отношение к нашей личной или социальной жизни[775]. Социальные навыки, формирующиеся под влиянием этих ключевых элементов социального мозга, необходимы для поддержания гладких отношений с другими людьми. Например, неврологические больные с поражениями сетей соматических маркеров просто отвратительно считывают и производят эмоциональные сигналы и потому часто принимают катастрофические решения в своих отношениях.

Сети соматических маркеров Дамасио в значительной степени перекрываются с нейронными системами, которые рассматривают Стефани Престон и Франс де Вааль в своей модели эмпатии – модели восприятия-действия. Обе модели предполагают, что при восприятии чужой эмоции наши зеркальные нейроны активируют у нас нейронные сети той же самой эмоции, а также сети, генерирующие соответствующие ментальные образы и физические действия (или побуждения к действию). Независимые фМРТ-исследования указывают на то, что островок связывает системы зеркальных нейронов с лимбической областью, порождая тем самым эмоциональный компонент нейронной петли обратной связи[776]

.

Конечно, специфика каждого взаимодействия определяет, какие области мозга активируются в ходе нашей реакции – об этом говорят результаты фМРТ, выполненных в разных социальных обстоятельствах. Например, нейровизуализация добровольцев, слушающих рассказы о неловких ситуациях (вроде той, когда кто-то выплевывает еду на тарелку во время официального обеда), выявила повышенную активность в медиальной префронтальной коре и в височных областях (обе структуры активируются, когда благодаря эмпатии мы представляем чье-то психическое состояние), а также в латеральной орбитофронтальной и медиальной префронтальной коре (они активируются также в ответ на проявление злости или других негативных эмоций)[777]. Те же области, но в чуть меньшей степени, активируются и тогда, когда в истории еда выплевывается непроизвольно (человек просто подавился). Эта нейронная сеть, похоже, управляет вынесением любых решений относительно социальной приемлемости действий, то есть бесчисленным множеством мелких решений, которые нам приходится принимать в повседневной жизни.

Клинические исследования неврологических пациентов, не справляющихся с подобными задачами – и потому постоянно создающих неловкие ситуации в общении, – показывают, что эти отклонения обусловлены поражением вентромедиальной области префронтальной коры. Антуан Бешара, коллега Дамасио, пришел к выводу, что эта область играет решающую роль в интеграции работы мозговых систем, отвечающих за память, эмоции и чувства. Соответственно, ее повреждения подрывают способность к принятию верных социальных решений. При изучении поведения мозга в моменты конфуза удалось обнаружить и альтернативную активную сеть в дорсальной части медиальной префронтальной коры, в области, включающей переднюю поясную извилину[778]

. Эта область, как выяснил Дамасио, представляет собой критическое место, где соединяются сети, управляющие планированием движений, движениями, эмоциями, вниманием и рабочей памятью.

Для нейробиолога все это – очень заманчивые зацепки, и нужно еще очень многое узнать, чтобы распутать неврологическую сеть нашей социальной жизни.

Приложение В

Переосмысление социального интеллекта

Социальный интеллект развился в высшей степени у тех видов млекопитающих, которые ведут групповой образ жизни, а эволюционировал он как механизм выживания[779]. Системы головного мозга, определяющие отличия человека от других млекопитающих, развивались прямо пропорционально количеству социальных связей первобытного человека[780]. Некоторые ученые полагают, что именно блестящие социальные навыки – а не когнитивное превосходство или физические преимущества – позволили виду Homo sapiens затмить других гоминид[781].