Сотворение Элсмира

Сейчас, лежа в спальном мешке в палатке в нескольких метрах от кромки дрейфующего льда, я пытался вспомнить и уложить в памяти события последних дней, что было непросто с учетом как количества этих событий, так и особенностей моей памяти, обнаружившей в последние годы явную и неуклонную тенденцию укорочиваться.

Как практически и во всех предшествующих экспедициях, мы отправились в путь из международного аэропорта Миннеаполиса. Для перевозки всего нашего снаряжения и 33 собак был зафрахтован самолет канадской авиакомпании «First Air», где у Уилла была «своя рука» и поэтому фрахт нам стоил дешевле. На этот раз это был не «Twin Otter» и даже не «Douglas», а самый что ни на есть настоящий «Boeing-737» – как никак предстоял перелет через океан.

Собак разместили в клетках на стеллажах в грузовом отсеке самолета, отделенном от пассажирской кабины тонкой перегородкой, так что мы могли в любое время пройти к ним и разобраться в случае возникновения конфликтов. Понятное дело, что они возникали, особенно в начале полета, и главным образом из-за недовольства отдельных пассажиров своими соседями сверху. Действительно, кому это может понравиться – мало ли что взбредет в голову этому самому соседу сверху. Именно для того чтобы пассажирами верхнего яруса не было совершено ничего предосудительного в отношении соседей снизу и, более того, чтобы им даже в голову не взбрело ничего подобного, стюардессы не предлагали пассажирам грузового отсека ни еды, ни, тем более, прохладительных напитков в течение всего полета (в отличие от нас).

Полет прошел нормально и запомнился лишь тем, что во время промежуточной посадки в Шенноне мне, как единственному участнику экспедиции, исключая собак, не имевшему ирландской визы, пришлось коротать время в салоне самолета. Собак не выпускали по карантинным соображениям. Я вспомнил похожую ситуацию, когда мы летели в Антарктиду и подсели в Буэнос-Айресе. Я оставался с собаками на аэродроме, в то время как все мои товарищи бороздили напоследок Авениду 9 Июля – самую широкую улицу в мире. Тогда меня выручил сотрудник советского посольства, протащивший меня через кордон буквально под носом у бравого аргентинского пограничника. Я вообще ненавижу всякого рода замки и отношу визы к таковым. Прошло уже без малого 15 лет, и ситуация с замками на границах заметно улучшилась даже для нас, представителей России, но все равно, я знаю только три места на Земле, где россиянам наверняка, не нужна виза. Это, конечно же, необъятные просторы нашей страны от Балтики до Охотского моря, Северный полюс, Южный полюс и Шпицберген, и потому я особенно тепло отношусь к этим нетеплым местам.

Как и следовало ожидать, несмотря на то что прилет наш в аэропорт Пулково был подготовлен, все нужные службы и люди предупреждены, из-за того, что мы опоздали и прилетели в 3 часа ночи, попав в другую таможенную смену, сразу начались проблемы.

Первая и главная заключалась в том, что и собаки, и груз были расписаны в одной таможенной декларации и, по словам таможенников, должны были размещаться на таможенном складе до полного оформления, каковое, естественно, никак не могло состояться ночью. Следовало, в лучшем случае, пребывать на этом складе до полудня, где не было никаких условий для размещения собак. Ни нас, ни наших собак, которым прежде всего надо было пописать после долгого перелета (а на таможенном складе писать нельзя), это никак не устраивало. Специально для размещения собак нами был предварительно арендован большой пустой ангар, расположенный за пределами аэродрома, и вот это-то и стало камнем преткновения.

Таможенные грузчики, возглавляемые здоровенным бородатым, мрачного вида мужиком, не любившим, по всей видимости, работать в ночную смену, ни в какую не соглашались выезжать за ворота. И пошло-поехало. Слава богу, что со стороны ветеринарной службы претензий к паспортам собак не возникло. Напрасно я, используя все свое красноречие, взывал к заметно притупленным ночной вахтой человеческим чувствам таможенников и про что только не говорил: про престиж страны, и про сострадание к животным – все было безрезультатно. В другое время и при других обстоятельствах я бы даже возгордился строгостью и принципиальностью нашей таможенной службы, и именно поэтому мне долгое время не приходила в голову мысль попытаться, как Аристарх из кинофильма «Белое солнце пустыни», договориться с этой самой таможней. Но видя, что уговоры не помогают, а время уже приближается к 8 часам утра, я все-таки решился на этот последний шаг. К счастью для собак, в ответ на мое предложение я не услышал ничего и близко похожего на легендарное: «Абдулла, ты же знаешь, я взяток не беру!».