Сотворение истории

Еще царь Иоанн занимался обустройством своей столицы новой. Вот как описывает очевидец новый дворец царский. «Весь фасад – столбы да окна, ни одно на другое не похожее. У каждого свой изгиб, своя резьба, свой узор, своя краска. А если где и было ровное место, то там картина изразцовая выложена была, или щит висел изукрашенный, или оружие разное крест-накрест было прикреплено. А крыша! Будто взяли несколько десятков венцов царских, да шеломов княжеских, да шапок татарских, каменьями драгоценными обсыпанных, и все это свалили в кучу, так теснились они, и громоздились, и налезали друг на друга, и маковки к солнцу стремили. Одни пестрили красками разноцветными, другие окладом золотым, третьи серебряной чешуей, и все это переливалось в лучах солнца и самое это солнце затмевало.

А слева от дворца, на месте бывшего монастыря стоял главный храм, весьма изрядный, так что старый притулился к нему часовенкой. Был он тоже свежей постройки и снаружи еще не отделанный, только что на каждом кирпиче был крест вырезан, да девять его куполов сверкали золотом. Все стены от самых куполов до пола, были плотно увешаны иконами в окладах драгоценных, царские врата стояли одни за другими, образуя галерею, а помещение было заставлено ковчежцами с мощами и другими реликвиями святыми».

Слободу Александрову охватывала мощная стена, бревна дубовые в обхват, сажени в три-четыре, а где и в пять высотой, были врыты двумя рядами в землю вплотную друг к другу, а между ними почти доверху земля была насыпана, ворота же были только одни.

Посреди Слободы имелась площадь торговая, главным украшением которой было несколько виселиц в ряд, помосты срубовые с плахами, два колеса да столбы с кольцами. Вдоль же площади тянулось несколько линий домов, в которых жили новые приближенные царя Иоанна, его двор и опричники.

Но и здесь подозрительный царь не чувствовал себя в безопасности. Не прошло полугода, как он приказал вокруг дворца своего ров выкопать, а из земли вынутой вал насыпать. А потом и вовсе вознамерился перенести столицу свою еще дальше на север, в Вологду. Приказал, чтобы там храм заложили, самый большой во всей Земле Русской, больше Софии Новагородской, и дворец просторный, в тысячу покоев, и Кремль больший, чем Московский. Не удовлетворившись этим, писал в Англию, новой королеве Елисавете, прося ее об убежище для него и семьи его в случае бунта боярского.

Но более всего царь Иоанн с войском своим опричным возился, набирал его со всем тщанием, не считаясь со временем, и набрал не оговоренную тысячу, а все шесть. Для этого был создан совет особый, в который кроме царя входили Алексей Басманов, Афанасий Вяземский и Малюта Скуратов. На совете том каждого добровольца с пристрастием расспрашивали о его роде-племени, о друзьях и покровителях, выискивая связи с боярами знатными. Если же появлялось хоть какое-то подозрение, то могли и в пыточную отправить, а там и на плаху. С тех же, кто испытание прошел, брали присягу служить царю верой и правдою, доносить на изменников, не дружиться с земскими, не водить с ними хлеба-соли, не знать ни отца, ни матери, а единственно царя Иоанна. Зато после присяги такой опричник новый получал не только снаряжение богатое, но и землю, и дома, и имущество разное, у прежних владельцев-бояр отобранное.

Кроме людей худородных, привечал царь Иоанн и немцев, приглашал их к себе целыми родами из покоренной Ливонии. Из них многие стали опричниками – Таубе, Краузе, Штаден, Эберфельд и другие.

Другой затеей царя Иоанна было братство по типу монастырского. В братство сие отобрал он из опричников триста человек, себя провозгласил игуменом, князя Афанасия Вяземского – келарем, а Малюту Скуратова – параксилиархом. Обрядил всех в парчовые, золотом шитые кафтаны с собольей опушкой, а поверх них – в черные рясы, на головы возложил тафьи, жемчугом изукрашенные, а поверх – скуфейки монашеские. Сам же составил и устав братства, за малейшие нарушения которого грозили отнюдь не шуточные наказания, по первому разу – заключение восьмидневное в темницу на хлеб и воду.

Каждое утро дворец царский в монастырь превращался. На рассвете царь Иоанн с царевичем Федором и Малютой Скуратовым взбирался на колокольню благовестить к заутрене, все как один спешили в храм. Служба была долгой, часов до двух или трех, царь Иоанн и пел, и молился очень усердно, так что иногда ударялся лбом о каменный пол. А после небольшого перерыва в пятом часе собирались вновь на обедню и опять молились ревностно. А уж в шестом садились за братскую трапезу, во время которой царь Иоанн стоя читал вслух что-нибудь из Священного Писания.

Часто после этого царь с опричниками, скинув одежу монашескую, садились уже за другой пир, где вино лилось рекой, являлись девки непотребные и скоморохи со своими бубнами и дудками, начинались пляски да переодевания.