Сотворение мира

– Те же грузины присоединились к России не сегодня, а два столетия назад, и Грузия обязана своим выживанием союзу с этим государством. Ведь экспансия Турции и Ирана в прошлых веках грозила ей уничтожением, – говорил француз.

– С этим я, конечно, не могу не согласиться, – кивнул его английский товарищ, – но это все дела давно минувших дней. А сегодня ситуация кардинально поменялась. Россия – это тонущий корабль. Армяне продолжают цепляться за него, но он потянет их за собой на дно. А та же Грузия вступает в союз с Америкой. Это мощный океанский лайнер, и он выведет их на широкий мировой простор.

Утро выдалось по-мирному тихим, спокойным. Новый день только начинался. По небесной сини розоватыми перышками плыли редкие облака. Растущие в предгорье деревья и кусты казались не привычно зелеными, а голубоватыми, размытыми, резко контрастируя с четко очерченными горными вершинами.

Пока наблюдатели говорили о своем, Огольцов побеседовал с десантниками. Он также пришел к выводу, что ситуация сложнее, чем это может показаться с первого взгляда. Его богатый военный опыт говорил о том, что здесь не все так гладко…

Дальнейшее обсуждение прервало экстренное сообщение о том, что Левон Казарян похищен.

– На агдамской дороге машины были обстреляны из миномета. Неизвестные позвонили Авакяну, представились бойцами неизвестного мне движения «Патриоты исламского Азербайджана», – говорил Огольцов, только что получивший информацию.

Затем он сообщил, что террористы требуют за бизнесмена громадный выкуп как компенсацию за обстрелы азербайджанской стороны.

Сообщение произвело сильнейший эффект. На некоторое время воцарилось молчание, а затем обсуждение ситуации приняло новые, куда более эмоциональные формы.

Глава 18

Артур Мхитарян с трудом открыл глаза и еще некоторое время не мог понять, где он находится и что вообще с ним произошло. Затуманенное инъекцией сознание не сразу вернулось, напомнив все те ужасы, которые случились с ним совсем недавно. Стены комнаты плыли, и все казалось каким-то неопределенным, смазанным.

– Где я? – хриплым голосом произнес он и закашлялся.

Над ним наклонилось чье-то незнакомое лицо.

– Не беспокойтесь, вы в безопасности, – услышал он по-армянски.

– А если конкретнее? – Пока что этих слов Артуру было маловато, особенно учитывая все последние события.

– В больнице «Скорой помощи», – ответил другой голос. – Как вы себя чувствуете?

– Да пока что непонятно… кружится голова… – прислушивался к своим ощущениям Мхитарян.

– Вы помните, что с вами произошло? – Тот, что заговорил первым, был участливым и сочувствующим. – Что случилось?

Уже немного пришедший в себя Артур прислушался: незнакомец говорил с явным акцентом. Само по себе это, правда, еще ни о чем таком не говорило. Акцент у армян, даже говорящих на родном языке, – дело обычное. Среди армян в разных местах бытует столько диалектов, что, скажем, ереванские армяне не всегда понимают своих соотечественников из Абхазии…

– Дайте воды, – попросил Мхитарян, – в горле пересохло.

Во рту и вправду было ощущение, будто глотку протерли наждачкой, да еще в придачу посыпали песком. Стуча зубами о край стакана, он сделал несколько глотков, после чего в глазах в буквальном смысле посветлело. Теперь Мхитарян наконец-то мог разглядеть, что же делается в палате.

Перед собой Артур увидел пару немногословных медиков, а рядом – еще одного типа. Его принадлежность к журналистике не вызывала сомнений. На лежавшего в постели был направлен объектив работавшей в режиме записи видеокамеры. Именно этот человек и говорил по-армянски.

– Зачем это? – спросил Артур, указывая на камеру. – Для чего вы меня снимаете?

– Не волнуйтесь, – подбодрил его журналист, – я здесь для того, чтобы помочь вам. Я американский журналист. Просто говорите правду, вот и все.

– Они напали на нас… – произнес Артур. – Сожгли джип охраны, застрелили телохранителя в моей машине. Похитили Казаряна…

– Кто – они? – мягко направлял разговор человек с камерой.

– Люди в форме миротворцев…

– В какой именно форме? – уточнил журналист.

– Российской… десантура… – Перед глазами Мхитаряна снова мелькнули те ублюдки, что уничтожили почти всех, ехавших на двух машинах из Агдама.

– Если вам тяжело, мы можем сделать перерыв, – любезно предложил журналист, видя, что Артур собирается с силами, чтобы сказать следующую фразу.

– Нет… ничего, я расскажу. Меня так просто не ухлопаешь, – попытался улыбнуться Мхитарян.

Собравшись с силами, он слабым голосом принялся говорить в камеру, рассказывая о случившейся трагедии. Журналист внимательно слушал, кивая и периодически задавая уточняющие вопросы: кто, где, когда?

– Вы точно разглядели, что это были российские миротворцы? – акцентировал наиболее важные моменты американец.