Сотвори себе врага. И другие тексты по случаю (сборник)

И это лишь подтверждает другую, прекрасно известную, вещь: любое досье, созданное для спецслужбы (любой страны), составляется исключительно из материалов, уже ставших достоянием широкой публики. «Потрясающие» американские донесения о веселых ночах Берлускони повествовали о том, о чем за месяцы до того можно было прочитать в любой итальянской газете (кроме двух), а диктаторские замашки Каддафи давно уже сделались темой – причем избитой – для карикатуристов. И даже успели наскучить в этом качестве. Да и карикатуры эти давно успели наскучить.

В том, что секретные досье компонуются только из тех сведений, которые уже известны, и состоит самая суть деятельности секретных служб, и не только в нашем веке. Если вы отправитесь в магазин эзотерической литературы, то убедитесь, что каждая новая книга о Святом Граале, о Ренн-ле-Шато, о тамплиерах, о розенкрейцерах в точности повторяет то, что говорится в предыдущих. Так происходит не только и не столько потому, что авторы книг по оккультизму не любят утруждать себя поисками неизвестных документов (и вообще не знают, где искать сведения о том, чего нет), а потому, что приверженцы оккультных теорий верят только в то, что они уже знают, что в очередной раз подтверждает уже усвоенное. Таков механизм успеха Дэна Брауна.

Нечто подобное происходит и с секретными досье. Информатор нерадив, и нерадив (или умственно ограничен) его начальник, который считает правдой только то, что им уже усвоено.

Таким образом, поскольку секретные службы любой страны предназначены не для того, чтобы предотвращать инциденты, подобные атаке на Башни-близнецы (а в некоторых случаях они в силу своей системной дезориентации прямо провоцируют их), а для того, чтобы собирать уже известное, – их стоило бы упразднить. Но с учетом того, в какие времена мы живем, сокращать еще больше число рабочих мест было бы неблагоразумно. Как уже сказано, если в плане содержания случился внешний скандал, то в плане формы «Викиликс» открыл новую историческую эпоху.

Продолжая доверять свои внешние связи и свои секретные архивы интернету или другим электронным хранилищам, никакое правительство в мире не сможет более поддерживать «зоны безопасности» – и я говорю не только о США, но и о Сан-Марино и княжестве Монако (пощадят, возможно, только Андорру).

Попробуем оценить значение этого феномена тотальной прозрачности. Некогда, во времена Оруэлла, можно было представлять себе Власть как Большого брата, контролировавшего каждый шаг каждого своего подданного даже – и особенно – в тех случаях, когда никто об этом не подозревал. Телепрограмма «Большой брат» – жалкая карикатура на него, потому что все могут следить за тем, что происходит в замкнутой группе эксгибиционистов, собравшихся именно для того, чтобы на них глядели, – и таким образом вся затея приобретает характер чисто театральный или психиатрический. Но то, что во времена Оруэлла казалось предостережением об опасности, сейчас полностью исполнилось, потому что Власть может следить за каждым шагом подданных через их мобильные телефоны; за совершенными трансакциями, за тем, в каких гостиницах они останавливались, по какой платной дороге ездили – благодаря кредитным картам; в каких супермаркетах находились – благодаря камерам наблюдения, и так далее – и гражданин оказывается жертвой тотальной слежки Наибольшего брата.

Так считалось до вчерашнего дня. Но сегодня нам продемонстрировали, что и потайные хранилища секретов Власти не могут быть укрыты от хакеров; слежка теряет односторонний характер, а становится круговой. Власть следит за каждым гражданином, но каждый гражданин или, по крайней мере, хакер, на которого возлагается задача отомстить за гражданина, способен выведать все секреты Власти.

А поскольку подавляющее большинство граждан не в состоянии проверить и оценить массив материалов, похищенных и распространенных хакером, это переопределяет роль прессы (а она новую роль в наши дни уже исполняет): не просто отображать значимые события – а какие именно события являются значимыми, до сей поры определяли правительства, объявляя войну, проводя денежную реформу, вступая в союзы, – но самой решать, какие события должны стать значимыми, а какие – нет, причем порою случается, что пресса прямо договаривается с властями о том, какие разоблаченные секреты распространять, а о каких – умалчивать. (Оставим покамест в стороне тот факт, что, поскольку все секретные донесения, определяющие симпатии и антипатии правительств, проистекают из газетных статей или журналистских откровений какому-нибудь сотруднику посольства, пресса берет на себя еще и другую функцию: если некогда она шпионила за иностранными посольствами, чтобы выпытывать тайные пружины их действий, то теперь посольства шпионят за прессой, чтобы отслеживать их явные проявления. Но вернемся к нашей бомбе.)