Сотворившие чудо

Полки с книгами. Киплинг, Гессе, Воннегут… Богатый выбор. Она изучала их творчество в колледже. Ее заинтересовал старый потрепанный журнал. Иден подержала его в руках и уже собиралась положить на место, когда на пол упал лист бумаги. Это была вырезка из старой газеты. На фотографии — женщина, удивительно похожая на Джереми. Подпись под фотографией гласила, что Джемма Фултон обручилась с Питером Бауэрсом.

Фамилия Джереми — Фултон, а не Бауэрс. Что это может означать?

— Не мое дело, — решила она. — И все же. То, что случилось тогда, и сейчас мучает Джереми. В этом причина некоторых его странностей. Поэтому он испытывал горькое чувство вины перед ней и перед ребенком?

Подумав, Иден села к компьютеру и воспользовалась поисковиком. Все случилось давно, однако Фултоны известная семья в этих местах. Они частенько попадали в колонку светских новостей.

Через некоторое время она все выяснила. И, главное, поняла, что ей надо немедленно покинуть его дом.

Но Иден не могла это сделать.

Наконец, решившись, она выбежала в темноту и пересекла парк. Потом вошла в затихший особняк. Поднялась по резной лестнице на второй этаж, где было двенадцать спален. Иден знала, какая принадлежит Джереми. Сердце ее сжалось, во рту пересохло.

Женщина подошла к двери и тихо постучала. Послышалось приглушенное ругательство.

— Это я, Иден.

Дверь открылась. Он стоял в белой полурасстегнутой рубашке. Голая грудь. Длинные, слегка растрепанные волосы.

— Тебе не следует здесь быть, — отрывисто бросил он. — В данный момент я не контролирую себя.

— Меня это не беспокоит. — Она протянула ему газетную вырезку. — Прошу прощения. Я нашла фотографию твоей матери и дала волю любопытству. Прочла еще несколько материалов о ней. На снимке нет твоего отца.

— Что ты знаешь о нем? — Лицо его исказила злоба.

— Только то, что ты рассказал мне. Он бросил твою тетю.

— Это не все. — Джереми хрипло засмеялся.

— Я и не думала, что это все.

— И ты желаешь знать остальное? Всю безобразную правду?

— Я хочу войти в комнату, — дрожащим голосом заявила Иден.

— Это совсем не мудро.

— Понимаю. Но все равно хочу войти. И, да, хочу услышать все до конца.

— Ты удивляешь меня, Иден. Никогда не думал, что ты способна шпионить.

— Способна. Когда необходимо.

— И мечтаешь вызнать мои маленькие грязные секреты?

— В данном случае да.

Он вскинул брови. И все еще не приглашал ее войти.

— Почему?

— Ты всегда о себе говорил так: мол, ты большой злой волк, а я малышка, которой надо прятаться. Ты словно предупреждал, что мне следует бояться и убегать от тебя. Но в реальности ты никогда не останавливал и не ловил меня. Поэтому оставался для меня загадкой и очаровал. Кстати, очарование было, похоже, обоюдным.

— Похоже, — согласился Джереми, мрачно глядя на нее.

— Я думаю… по-моему, если между нами не будет никаких тайн, все станет гораздо проще… Джереми, ребенок… Ведь это было неизбежно. Нельзя проклинать себя за это.

Теперь он покачал головой. Взял ее за руку и втянул в комнату.

— Иден. — Джереми закрыл за ней дверь. — Иден, — повторил он и обхватил ладонями ее лицо. — Я знал, что сегодня вечером ты придешь сюда, чтобы помочь мне. Болтовня о моем очаровании — это чепуха.

— Может быть, отчасти, — сказала она. — Суть в том, что я и сегодня тащусь от тебя.

— Хорошо. — Он глубоко вздохнул. — Ты решила заняться моим спасением. Так?

— Не знаю. Может быть. Пусть будет да. Не хочу, чтобы ты нес такой груз. И нес его один. Поверь, я знаю о детях все. Иногда у моей матери наступали моменты просветления, и тогда ее мучила вина за то, что она не могла заботиться о своих детях. От этого становилось только хуже.

— Потому что ты старалась взять часть ее вины на себя?

— Я не святая, — нахмурилась Иден. — Большую часть времени я злилась. Дети нуждались в матери. Но мой отец бросил ее. А моему дяде следовало бы быть милосерднее.

— Мужчины не были добры к тебе?

— Нет, не были. Но теперь они остались в прошлом. Так что я вне опасности. — Если не считать опасностью ее увлечение Джереми.

— Ладно. Я расскажу обо всем, — начал он. — Ты уже знаешь о моем отце и тете Розе. Он женился на моей маме, поскольку она забеременела, а потом бросил ее, как бросил сестру. Я — Фултон. И не только потому, что мать предпочла сохранить свое девичье имя, но и по сути тоже. Сестры Фултон пережили предательство со стороны одного и того же мужчины. Я иногда задумываюсь, не была ли тетя до встречи с моим отцом другим человеком.

— И ты считаешь себя похожим на него? — неуверенно спросила Иден.

— В некотором смысле да. Я обижаю людей так же, как он — походя, не останавливаясь, — часто признаю свою вину, а затем продолжаю обижать. Иногда ненамеренно.

Иден не могла не признать справедливость слов Джереми. Против ее воли слезы побежали по щекам.

— Иден? — Джереми прикоснулся к ее лицу. Слезы увлажнили его пальцы. — Иден, ты разбиваешь мое сердце. Как бы мне хотелось, чтобы у тебя было нормальное детство, — ласково проговорил он. — Как бы я сам хотел вырасти более чутким и понимающим.

— Я в ладу с моим прошлым, — покачала она головой. — Смирись и ты со своим.