Сова

Хелене Эриксен была бледна, когда они пришли, но ее глаза еще больше поблекли, когда она увидела фотографию, которую перед ней положила Миа.

– Пожалуйста, сообщите ваше имя, дату рождения и адрес.

– Что?

– Ваше имя, дата рождения и ваш адрес, – сказала Миа, показав на диктофон.

Прошло еще несколько секунд, и Мии пришлось повторить еще раз, прежде чем светловолосая женщина смогла открыть рот.

– Хелене Эриксен. 25 июля 1969 года. «Садоводство Хурумланне», 3482, Туфте.

Слова медленно лились из бледных губ, а глаза никак не могли оторваться от ужасающей фотографии.

– У вас есть право на адвоката, – продолжила Миа. – Если у вас нет средств, вам будет предоставлен адвокат…

Она уже собиралась продолжить, когда в дверь постучали и показалась голова Аннете Голи, она кивком подозвала Мунка.

– Что такое? – спросил Мунк, закрывая за собой дверь.

– У нас проблема, – сказала Аннете Голи. – Приехал его адвокат.

– И что?

– Его не было в стране.

– В каком смысле?

Мунк нахмурил брови.

– Хенрика Эриксена. Его здесь не было. У него есть вилла в Италии, – сказала Голи. – Он проводит там каждое лето.

– Но какого черта? – взвился Мунк.

– Что нам с этим делать? – спросила Аннете.

– Вы с Кимом, займитесь им, – ответил Мунк, подумав секунду.

– В каком смысле?

– Проведите стандартный допрос. Выжмите из него все, что сможете, скажем, двадцать минут, потом встречаемся здесь.

– Ок, – быстро кивнула Аннете Голи, Мунк открыл дверь и вернулся в комнату для допросов.

67

Габриэль Мёрк сидел в своем кабинете на Марибуэсгате и никак не мог разобраться в своих чувствах. Миа прислала ему несколько сообщений с извинениями, и тем не менее… Неужели они и правда думали, что он имеет к этому какое-то отношение?

– Габриэль?

Голос из-за двери нарушил его раздумья.

– Да?

– У тебя есть пара минут? – спросил Людвиг Грёнли. – Мне бы не помешала свежая голова.

– Конечно, – отозвался Мёрк, проследовав за Грёнли по коридору в его кабинет.

Весь день в офисе почти никого не было. Одна только Ильва сидела за монитором и жевала жвачку, а остальные были в Грёнланде.

– Что такое? – спросил Габриэль, облокотившись о стул Грёнли, когда тот сел.

– Я получил одно видео, – сказал Людвиг. – Из Природно-исторического музея. Ты в курсе или как?

– О чем?

– Судя по всему, нет, – улыбнулся Грёнли.

Пожилой полицейский дважды кликнул на иконку на рабочем столе, и на экране появилось черно-белое видео.

– На что мы смотрим? – с любопытством спросил Габриэль.

– Так ты ничего про это не слышал? – спросил Грёнли, обернувшись.

– Нет.

На видео была группа людей, входящих куда-то, что-то вроде галереи или музея.

– Ох уж эта Миа, все время действует своими путями, – сказал Людвиг.

– Так что это такое?

– Ботанический сад в Тёйен. «Садоводство Хурумланне» на экскурсии. В Природно-историческом музее.

– Ага?

Видео дрожало и было очень размытым. Очевидно, запись с камеры наблюдения. Группу людей встретил мужчина с белыми всклокоченными волосами и показал им дорогу наверх по лестнице.

– Тут все нормально, – сказал Людвиг и кликнул дальше. – И здесь тоже.

Габриэль с любопытством смотрел на экран.

– Но вдруг, вот, смотри. Что думаешь? Посмотри сюда.

Грёнли обернулся к нему, когда группа на видео вошла в зал с разными витринами, полными животных.

– Разве это не странно?

– Что странно? – спросил Габриэль.

– Перемотаю чуть назад, – сказал Людвиг. – Вот, – сказал он, нажав на кнопку «стоп». – Видишь?

Габриэль вгляделся в картинку, но покачал головой.

– О чем ты?

– Сейчас распечатаю, – сказал пожилой следователь, нажав на клавишу.

Габриэль прошел за Грёнли к принтеру и дальше в переговорную.

Людвиг повесил только что распечатанную фотографию рядом с другими, уже висевшими там.

– Тут мы видим почти всех, правильно?

Грёнли повернулся к нему и показал на картинку.

– Вот Хелене Эриксен. Вот Паулус Мунсен. Вот Изабелла Юнг.

Габриэль следовал за его пальцем, водящим по картинке, и кивал.

– Но кто, черт возьми, вот это?

Людвиг показал на одно из лиц на фото. Раньше он никогда его не видел. Молодой парень в рубашке, в круглых очках, который, в отличие от всей остальной группы, смотрел не на чучела животных в стеклянных клетках: его взгляд был прикован прямо к камере.

– Это не кто-то из списка, насколько я помню, – сказал Габриэль.

– Да, разве не странно?

– Посмотри, тут есть все, правильно? Учителя, Эриксен, Мунсен, девочки – но этот парень?..

Габриэль посмотрел на доску, которую Людвиг еще раньше завесил фотографиями всех жителей, всех учителей, но этого нового лица нигде не было.

– И почему он смотрит прямо в камеру?

– Странно, – согласился Габриэль.

– Странно, да? Школьная экскурсия. Все смотрят на животных, как бы скучно это ни было, но этот пацан глядит прямо в камеру, как будто он…

– …проверяет, где она, – закончил Габриэль.

– Может, я, конечно, чересчур подозрителен, вот поэтому мне и нужен был свежий взгляд. Как думаешь, мы сможем это использовать?

Габриэль стоял и молча смотрел на картинку. Глаза за очками, смотревшие на него почти удивленно, пока остальные в группе разглядывали стенд, на который показывал седовласый экскурсовод.