Совершенно несекретно

Через несколько дней звонок Ильюшенко из Цюриха:

— Сергей Александрович, мы еще несколько дней пробудем здесь, документов очень много — глаза разбегаются.

— Ну а на кого документы?

— Страшно сказать — есть и на Степанкова, и на Скокова, но лучше по телефону не говорить…

— Ну а на Руцкого есть?

— Говорят, есть, но мы пока не видели.

— Хорошо, работайте, мы ждем.

Через несколько дней — снова звонок:

— Нас нужно встретить и подстраховать охраной…

Я спрашиваю:

— Почему? Что случилось?

— По телефону сказать не можем, нам нужна охрана…

Михаил Иванович Барсуков организует встречу, и они сразу едут в Кремль. Встречаемся. Они выкладывают материалы — счета, чеки, накладные, показывающие, что в Москве и Цюрихе на жен В.П.Баранникова и А.Ф.Дунаева израсходованы фирмой «Сиабеко» значительные суммы, исчисляемые в сотнях тысяч долларов. Фирма «Сиабеко» принадлежала некоему Александру Бирштейну, человеку с запутанной биографией, чуть ли не нашего контрразведчика, который был в близких отношениях с Баранниковым и активно внедрялся в высшие круги российской власти. Но история с покупками казалась и неожиданной и невероятной настолько, что требовала самой тщательной проверки…

Какой-то нездоровый интерес ко всему происходящему проявили Барсуков и Коржаков. Судя по отдельным репликам, им давно хотелось бы отдалить Баранникова от президента. Тогда всем было хорошо известно, что у Баранникова с президентом очень тесные, доверительные отношения. Влияние Виктора Павловича на него было огромным. И казалось, ничто не могло поколебать этих отношений. Видимо, это очень не нравилось Коржакову и Барсукову, которые уже тогда делили людей на «наших» и «не наших». Похоже, Баранников стал чем-то им мешать. А может быть, хотели избавиться от него до октябрьских событий.

Они начали меня подталкивать доложить о материалах президенту. Я и сам понимал, что обязан это сделать. Но мне не хотелось ничего предпринимать до окончания Конституционного совещания, которое намечалось на 12 июля. Поэтому разговор я откладывал. Однако накануне совещания, когда я был на докладе у президента, он спросил о материалах, за которыми ездил Ильюшенко. И тут, конечно, пришлось доложить, что привезены материалы на… Баранникова. Президент побледнел и переспросил:

— На кого?

— На Баранникова и на Дунаева.

— И что там?

— Похоже, взятки.

Борис Николаевич обхватил руками голову и припал к столу. Так он сидел минуты две, покачивая головой. Потом сказал:

— Все нужно тщательно проверить.

Я согласился, но обратил его внимание на то, что нужна секретность и гарантии безопасности на период проверки. Тогда-то и появилось распоряжение президента о создании межведомственной комиссии в составе Ю.Х.Калмыкова, исполнявшего обязанности министра юстиции, В.Ф.Ерина — министра внутренних дел, А.Н.Ильюшенко — начальника Контрольного управления Президента, А.А.Котенкова — начальника ГПУ и А.М.Макарова — адвоката. Комиссии была поставлена задача тщательной проверки этих и других материалов. Координация работы поручалась мне, а обеспечение безопасности — Барсукову.

12 июля в Кремлевском дворце проходило заключительное заседание Конституционного совещания. Я сидел в зале и после окончания совещания мирно беседовал с группой журналистов, когда ко мне подошел мой прикрепленный и сказал, что в комнате президиума меня ждет президент. Захожу в комнату президиума — за столом сидят Ельцин, Черномырдин, Шумейко, Ерин,

Барсуков, Коржаков, Илюшин. Борис Николаевич обращается ко мне:

— Что будем делать с Баранниковым?

Я опешил: еще до проверки материалов конфиденциальность нарушается и нужно думать о каких-то защитных мерах. Виктор Павлович находился на отдыхе в Сочи, но уже сегодня мог получить информацию о материалах и наверняка предпримет свои контрмеры. Я напомнил о необходимости проверки всех материалов, для чего нужно было создать рабочую группу из специалистов. Все с этим согласились, и Борис Николаевич поручил подготовить все документы к завтрашнему дню, до его отлета на отдых в Завидово. Правда, Ерин настоял, чтобы к завтрашнему дню был подготовлен и указ об освобождении Дунаева от должности заместителя министра МВД.

Вернувшись к себе в кабинет, я срочно стал разыскивать Ю.Х.Калмыкова. Он в это время был на Кавказе. По телефону объяснил ему суть вопроса и сразу получил от него согласие возглавить межведомственную комиссию. В этот же день Калмыков вернулся в Москву.

К утру подготовили необходимые проекты распоряжений, и с ними я выехал в аэропорт «Внуково-2». Туда же приехал и Андрей Макаров с подлинниками документов, чтобы в случае необходимости ответить на вопросы, но он оставался в машине, пока не потребуется его участие.

На проводы Бориса Николаевича собрался узкий круг: Черномырдин, Грачев, Ерин, Илюшин и я. Разложил подготовленные проекты распоряжений президента: один — о создании межведомственной группы Совета Безопасности, второй — об освобождении Баранникова и третий — об освобождении Дунаева. Но здесь вмешался Черномырдин и спросил:

— А что за документы привез Ильюшенко, может быть, это фальшивка?