Совершенно секретно

"…Первая бомба упала рядом у борта "Акаги", — продолжает Итагаки несколько страниц спустя, —

и гигантский столб воды окатил мостик. Вторая попала в задний срез центрального лифта и взорвалась в ангаре внизу. Там она смела все — самолеты, цистерны с бензином, бомбы, торпеды, людей… Попадание третьей бомбы застало меня лежащим ничком на палубе, так как из-за сильного сотрясения корабля, вызванного предыдущим взрывом, нас всех сбило с ног. Очередная бомба прошила корабль насквозь и взорвалась, видимо, в воде под днищем, потому что звука взрыва почти не было слышно. Наконец вой авиационных моторов стих, и я мог оглядеться. На мгновение наступила странная тишина, но это мгновение показалось мне целой вечностью. В обычных условиях попаданий двух бомб было совершенно недостаточно для того, чтобы вывести из строя такой гигантский корабль. Но "Акаги" был застигнут врагами в тот несчастный для любого авианосца момент, когда егополетная палуба была заполнена вооруженными и заправленными под завязку горючим самолетами, а другие самолеты в том же состоянии находились ниже. К тому же у нас не было времени вернуть крупные 800-килограммовые бомбы обратно в погреба, и они лежали в ангарах и на палубах рядом с самолетами… Вызванные огнем и детонацией взрывы боеприпасов и бензина, а также вспыхивающие один за другим самолеты, стоявшие крылом к крылу на открытой палубе, вскоре превратили наш "Акаги" в сущий ад…

Я поднял голову и огляделся. За кормой горели также пораженные американскими бомбами "Кага" и "Сорю". Рядом со мной оказался Минору Генда. Он посмотрел на ближайший к нам "Сорю", окутанный огромным облаком черно-белого дыма, затем повернулся ко мне и лаконично сказал: "Мы проиграли…"

Я несказанно удивился ледяному спокойствию своего командира в данный момент — рядом с нами, глядя на пылающие обломки своих самолетов, рыдали немногие оставшиеся в живых пилоты. Но Генда, казалось, и не думал расстраиваться. Сначала я поразился величию его самурайского духа, но только много позже понял истинный смысл произнесенных им слов. Когда он сказал мне это ужасное "МЫ ПРОИГРАЛИ", то имел в виду нечто бесконечно большее, чем поражение в одном только лишь сражении. Он имел в виду то, о чем никто из нас в тот момент не мог догадываться…