Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.

9 сентября Вирт передал меморандум Ранцау Зекту. А спустя два дня, 11 сентября 1922 г., Зект уже вручил канцлеру свой ответный меморандум. Он писал, что

«Германия должна проводить активную политику, как и любое государство, поскольку отказываясь от активной политики, государство перестает быть таковым. Рапалльский договор стал первым активным шагом Германии, направленным на повышение ее международного престижа. Начало сближения России и Германии — в экономической области, «сила однако заключается в том, что это экономическое сближение подготавливает возможность политического и тем самым и военного союза. То, что в данной двойной связи и для Германии и также для России заключено их усиление, не подлежит сомнению».

Франция является непримиримым врагом Германии, а Польша — ближайшим союзником Франции.

«Существование Польши невыносимо, несовместимо с условиями существования Германии. Она должна исчезнуть и исчезнет в силу собственной внутренней слабости и благодаря России — с нашей помощью. Существование Польши для России еще более невыносимо, чем для нас; никакая Россия не примирится с Польшей. С Польшей отпадет одна из сильнейших опор Версальского мира и господствующего положения Франции. Достижение этой цели должно стать одним из основополагающих пунктов германской политики, поскольку он достижим <…>. Восстановление границы между Россией и Германией является предпосылкой взаимного усиления. Россия и Германия в границах 1914 г. — это должно стать основой взаимопонимания между ними».

Угроза со стороны обоих государств будет постоянно довлеть над Польшей, поэтому для Германии было бы очень выгодно, если бы поляки были уверены в том, что в случае их участия в санкциях против Германии на стороне Франции, Россия «дышит им в затылок».

«То, что Рапалльский договор вызывает такое впечатление, как если бы он имел военные последствия, достаточно для оказания влияния на польскую политику в благоприятном смысле».