Совершенные

Мама молча опустила глаза и водила пальцами по исцарапанной столешнице.

– Он и не пропадал.

Мои глаза округлились.

– Что это значит?!

– Тише, Ки, – она снова сделала большой глоток. – После банкротства ИнДжениус группа ученых, включая твоего отца и Джона Фостера, продолжила разработки формулы успеха. Они и по сей день работают над этим проектом.

– И ты знала, – перебила я ее. Знала и молчала?! Почему ты никогда не рассказывала мне?! – внутри все кипело. Они оба предали меня.

– Это не моя тайна. И, поверь мне, безопаснее ничего не знать. Объясни это Трою и остальным. За вами следят, а это уже не шутки.

– Что все это значит!? Как это может быть опасным, если в этом замешаны наши самые близкие люди?

– Все изменилось! – мама вскричала, а потом, оглядевшись по сторонам, продолжила почти шепотом: – Я хочу, чтобы ты держалась подальше от этой истории.

– Пока ты мне все не объяснишь, я буду копать дальше.

Мама вздохнула.

– Все ученые давно находятся во власти эксперимента. И вы можете представлять угрозу для дальнейшего его проведения. Им все равно, кто вы, для достижения цели они готовы избавиться от любого.

– Какой цели? И почему тогда ты не стала такой же, как они?

– О, я пока не являюсь подопытным кроликом и добровольно не готова принять формулу. А цель… Компания готовит глобальную операцию. Буквально – это армия безвольных существ. Все человечество должно стать безэмоциональным и подчиняться элите – ученым, готовым сделать мир лучше.

– Мама, какого черта ты не скажешь никому об этом?! Полиция, врачи! Хоть кто-то должен помочь!

– Я всегда боялась потерять твоего отца, – слезы стояли в ее глазах. – Я не знаю, что с ним сделают. И я боюсь за нашу семью – тебя и меня могут убить. А пока мы в неведенье, мы в безопасности.

– Мы? А как же миллионы людей?! Нет, миллиарды!

– Киа… посмотри на них. Они уже на полпути к такой жизни. Ни любви, ни поддержки, ни сострадания. Это будет шагом к спокойному существованию, пусть и во власти других людей. Ни войн, ни разрушений.

– Что ты такое говоришь?! Они что, промыли тебе мозг? Ты действительно веришь в то, что это к лучшему?!

– Так думать просто безопасно. И не смей так говорить со мной!

– Мам, послушай, у меня есть все, ради чего я готова жить и то, за что готова эту жизнь отдать – дружба и любовь. И становиться роботом лично я не намерена.

– Уж не за сынка ли Джона ты собралась умирать?! – мама вскочила из-за стола, но, оглядевшись по сторонам, снова села на краешек стула. – Поверь, когда он сделает тебе больно, тогда ты поймешь – лучше бы не чувствовать ничего.

– А это уже мне решать! – отрезала я.

Мама молчала.

– Мам, прости, но мне пора.

– Я прошу тебя, откажись от затеи встретиться с отцом.

– Нет, – я поднялась с места. – Отговаривать меня бесполезно.

Тогда она обняла меня и поцеловала в лоб.

– Будь осторожна. А я буду надеяться, что ты передумаешь.

Я сглотнула комок, вставший в горле, и обняла ее в ответ, а потом быстро выскочила из кафе.

– Все в порядке? – Трой стоял, облокотившись спиной на машину и засунув руки в карманы джинсов.

– Да, – мой голос был совсем тихим и звучал как-то неуверенно. Парень взглянул на меня пристально, но не стал задавать лишних вопросов, за что я была ему бесконечно благодарна.

– В Дейли-сити сейчас полным ходом штампуют роботов. Таких же, как Сэм. Тогда он говорил истинную правду. Совершенные.

Мы сели в машину, и Трой резко развернул ее по направлению к городу. Я взглянула в сторону закусочной – мама стояла в дверях, как всегда обнимая себя, будто ей было тяжело сдерживать дрожь. Мне стало необъяснимо тоскливо, и я смахнула слезу.

– Почему ты не осталась с ней? Киа, мы ведь в состоянии справиться без тебя, – Трой взял меня за руку.

– Их недостаточно найти. Их нужно обезвредить, – и я рассказала все, что мне поведала мама.

– Мда… у нас будут более серьезные проблемы, чем я мог предположить, – он присвистнул и в его глазах блеснул недобрый огонек. – Я, конечно, ожидал всякое, но теперь понимаю, как ошибался в масштабах.

Я ехала молча, прогоняя в памяти киноленту последних событий. Все казалось нереальным. На душе огромным камнем лежали воспоминания о смерти Сэма, горькой обидой отдавало предательство мамы. Я спасала другого человека, хотя как я могла вообще кому-то помочь еще совсем недавно – маленькая трусиха, зажатая и комплексующая по мелочам. А теперь я стала более закаленной, под каменной кожей, под защитой себя самой. Я не перестала чувствовать, скорее наоборот – я узнала совершенно другие эмоции, которые сделали меня полноценным человеком. И я готова была даже пожертвовать собой ради самых близких мне людей.

Эти мысли унесли меня в беспокойный сон, в котором мужчина в халате вновь преследовал меня в темных коридорах корпорации.

Я вскрикнула и открыла глаза. Додж стоял на обочине в тени большого дуба. Трой задумчиво смотрел вдаль, кусая губу, как будто не замечая происходящего.

– Где мы? – мой голос звучал хрипло после сна.