Совершенство

В тот день, когда мы сели обсуждать глубокую стимуляцию мозга, я поняла, что перестала слушать через несколько минут. Я улыбалась, кивала, глядела куда-то в пространство, а когда Байрон спросила: «Вы хотите поговорить об этом в другой раз?» – я улыбнулась, встала и вышла, не говоря ни слова.

Как-то раз я заснула в камере МРТ-томографа. Не думала, что это возможно, но так оно и произошло.

А через три дня после этого я задремала во время повторной транскраниальной стимуляции, но это было нормально, как мне сказали.

А когда я проснулась, то у меня так дико раскалывалась голова, что даже ибупрофен не помог.

Глава 66

На шестьдесят второй день она сказала:

– Я хочу вам показать нечто чрезвычайно интересное.

Она взяла напрокат машину, сняла квартиру, раздобыла американские водительские права – отличная подделка, прекрасное фото, ранее принадлежали умершей женщине из Балтимора – и повезла меня в клинику в Дейли-Сити. Прямые ухоженные улицы, окруженные соответствующими антуражу домами без затей, выкрашенными в пастельные цвета. Два этажа, серые скатные крыши, одинаковые машины, одинаковые флаги, одинаковые мусорные баки, одинаково засаженные лужайки, одинаковые магазины. Пригород, построенный в те времена, когда пригороды считались хорошим местом для пожилых, достигших своего потолка, и для амбициозной молодежи, надеявшейся достичь еще большего. Место для базы Байрон не совсем подходящее, но между детским садом и мастерской по ремонту мотоциклов втиснулось неприметное одноэтажное белое здание некогда зубоврачебной клиники, теперь принадлежавшее фирме «Гидропонные удобрения Лтд.» со слоганом «Вода – наше будущее», подставной компании с настолько хрупкими подставками, что их мог снести даже стебель актинии.

– В свое время я обожала создавать компании, – задумчиво сказала Байрон, когда мы шагали по дорожке к накрепко запертой входной двери. – Моим самым лучшим достижением стала фирма в Израиле по выпечке тыквенных пирогов. Она так преуспевала, что я часто думала – а не отойти ли мне от дел и не заняться этим бизнесом всерьез.

Офис был наглухо закрыт ставнями и почти пуст: мебель, оставшуюся от прежнего владельца, выбросили, а новую не завезли. Темно-бурое пятно на стене кое-как прикрыли древней фотографией Рональда Рейгана. Прожженный в одном месте ковер еще более небрежно замаскировали поставленным туда трехногим деревянным табуретом, который притягивал к себе взгляд. Если Байрон действительно беспокоили эти косметические изъяны, вида не показывала, проведя меня мимо груды пустых пластиковых и картонных коробок в заднюю комнату, где когда-то стояло зубоврачебное кресло, а теперь переделанную под то, что не имело к гидропонике никакого отношения.

Я оглядела обстановку, она посмотрела на меня, я сосчитала от десяти до одного, прежде чем спросить:

– Где вы все это раздобыли?

– У одного мексиканского торговца. Тут все работает, я в этом уверена.

Кресло действительно оказалось зубоврачебным, но окружавшая его аппаратура предназначалась отнюдь не для удаления зубов. Я обошла его один раз, два, три и заключила, что там установлены те же агрегаты, что я видела в Токио. Те же приборы для подключения к мозгу, те же устройства для стимуляции и исследования его работы, наглазная маска, фиксируемый на языке датчик, наушники-затычки, микрофоны, мониторы и иголки. В задней комнате в Дейли-Сити Байрон обустроила помещение для процедур «Совершенства».

Я снова сосчитала от десяти до одного, затем остановилась и спросила:

– Разве похищение всего этого не рискованно?

– Даже очень. Потенциально грозит катастрофой.

– Вы приняли меры предосторожности?

– Самые многочисленные. Пока мы разговариваем, Гоген обшаривает в поисках меня всю Северную Калифорнию.

– А сработает ли это?

– У меня есть все основания так полагать. Эти приборы не так уж сложны, трудности представляли похищенные вами данные.

Голос у нее спокойный, в нем слышится гордость и еще любопытство, что же я стану делать дальше.

– Можно мне попробовать? – спросила я.

– Пока нет.

– А почему?

– Мы все еще на раннем этапе расшифровки программирования Филипы. На этой стадии применимые нами к вам процедуры, даже модифицированные, рискуют заново переписать весь ваш мозг.

– Вы подаете это довольно просто.

Она небрежно положила левую руку на подголовник кресла, а правой взяла висевшие сбоку большие очки и повертела их в пальцах.