Совьетика

А еще я была без ума от фигурного катания. Каждый раз, когда начиналась зима, и начинались трансляции чемпионатов по телевидению – от турнира на приз «Московских новостей» и чемионата СССР до чемпионатов Европы и мира – я доставала специальную тетрадочку и сама выставляла в ней оценки выступавшим спортсменам. Мои результаты не всегда совпадали с официальными. У меня были свои любимцы. Например, немка из ГДР Соня Моргенштерн (до такой степени, что я потом долго и всерьез требовала от мамы переназвать меня в Соню!). И, конечно же, все мы любили нашу Ирочку Роднину и дружно осуждали ее партнера Алексея Уланова, когда он ее оставил, и радовались за нее, когда она вновь победила уже с новеньким Сашей Зайцевым. Фигурное катание, как и хоккей, мы смотрели всей семьей. Помню матчи наших с канадскими профессионалами – лохматого игрока по имени Фил Эспозито, затеваемые канадцами драки на льду и возмущенный голос Николая Озерова: “Нет, такой хоккей нам не нужен!» . Я пыталась научиться кататься на коньках, но это оказалось не так легко. Дело было в ботинках: меня сначала поставили на хоккейные, с короткими голенищами, ноги в которых были неустойчивыми и разъезжались у меня, как у коровы на льду! Потом, когда мне купили настоящие «фигурки» дело пошло уже легче. А еще дядя зимой строил для меня возле дома горку из снега и заливал ее водой, а потом мы вместе с ним и все соседкие ребята со свистом катались с нее!

В 5 лет я твердо решила, что стану знаменитой писательницей (именно так, а не просто писательницей! Тогда же я написала свою первую книжку: печатными буквами. Называлась она «Приключения Вики» (да-да, той самой, из Тамарочкиных рассказов!). Правил правописания я еще не знала (дело было до школы!) , писала как слышу, и поэтому сейчас мне ее особенно забавно читать.Читать я научилась годам к 4, и первой моей книгой была…ни за что не угадаете! «Хижина дяди Тома». Не вся книга, конечно – она была слишком толста для четырехлетней, но тем не менее, факт остается фактом. (Сейчас я вижу в этом глубокий символизм.) Меня учили читать по кубикам, но родные еще не знали, что я наконец-то выучилась, когда в один прекрасный день бабушка вдруг услышала захлебные рыданья, доносившиеся из-под стола. Она в панике заглянула под стол, думая, что со мной что-то случилось «Женечка, ты что?» «Еву жалко !» «Какую Еву?» «А вот из книжки…»- и я протянула ей томик со смятыми промокшими от слез страницами.

Так уж получилось, что общалась я в раннем детстве больше со взрослыми.

В 3 года я ходила в детский сад, но недолго. Детсад был заводской, далеко от дома. Мама завозила меня туда по дороге на работу и забирала после работы. Вставать приходилось страшно рано. У входа я подолгу не отпускала ее: «Мамочка, ну еще минуточку подожди, пожалуйста!» Меня пугала перспектива идти за стол и завтракать всякими вещами, которые я не любила (в детском саду было трехразовое горячее питание, включенное в стоимость месячной платы за него. Размер платы зависел от зарплаты родителя. Моя мама платила за меня 12 рублей (при зарплате в 140). На меня наводило уныние то, что дети там были какие-то недоразвитые: я просто не понимала, ну что забавного в давании друг другу каких-то глупых прозвищ. Это было ниже моего интеллектуального уровня. Я опережала многих из других детей в своем развитии, и мне было неприятно, что воспитательницы пытаются учить меня тому, что я уже и так без них знала. Что после обеда надо спать – не когда захочется, а в принудительном порядке. Хотя сама маленькая скрипящая раскладушка мне нравилась. Я лежала с закрытыми глазами, притворяясь спящей, и слушала, как наши воспитательницы сплетничают и обсуждают новую моду. Потом я пересказывала их разговоры дома. Иногда бабушка хваталась за голову…

К вечеру я каждый день становилась в детсаду у окна – одна, без игрушек, не обращая внимания на других ребят – и начинала мечтать. Именно тогда я впервые вообразила себя капитаном звездолета. Звездолет был огромный, напоминавший по форме 8-этажный дом. Он уносил меня и мою отважную команду к далеким планетам…. И самое яркое воспоминание от детского сада – весьма тривиальное: единственный день, когда я не спешила оттуда уходить, потому что на ужин был мой любимый пудинг с горячим киселем, а тут как раз мама пришла за мной с работы пораньше и пришлось уходить, не доев его…

Именно со времен посещения детского сада я начала болеть обычными детскими болезнями. Помню, как в первый раз я бредила от высокой температуры. Я отчетливо понимала, что несу ерунду, но язык не слушался меня и словно сам выводил фразы. До сих пор помню и одну из них:»Мама, а Карандаш был за мороз?»- и мои собственные мысли «ой, что же это я горожу?!» Карандаш был одним из героев детского журнала «Веселые картинки», который я очень любила.