Советник

Слишком мало, чтобы совсем отрешиться от тревоги. А вот если лизнуть… пара капель на язык… и пусть рабов, которые натирают корень, а затем давят сок, приходится заменять через каждые полгода, но уходят-то они счастливыми.

- У вас есть энергия, но нет… преобразователя… и ключа… ключа, который откроет поток… его нет и не будет. А знаешь, почему?

- Почему? – спросил Верховный, ведь от него ждали вопроса. А стоит ли отказывать обреченному в такой малости.

- Потому что… ключ – это кровь! А кровь – это ключ! Правда, логично? – пленный зашелся хриплым смехом и затих.

Даже жаль.

Возможно, то, что он сказал и вправду имеет смысл. И значение. Верховный достал последний лист, который обернул вокруг ноги. И кивнул Мекатлу. Цепи можно было снимать, а заодно звать рабов, которые усадят сотворенного бога в паланкин.

Его, нынешнее воплощение Хозяина Кукурузы, вынесут на площадь, дабы явить радостному народу. А после усадят на яму с углями. И праздник продолжится.

На всякий случай Верховный прощупал шею.

Пленный дышал.

Отлично.

Значит все идет так, как должно. Золотое ожерелье легло на шею поверх листьев. С крупных колец свисали золотые початки кукурузы, усыпанные мелким зерном драгоценных камней. Вот с венцом пришлось повозиться, голова у пленника оказалась влажной и узкой. Но Верховный справился.

И вновь в том почудилась добрая примета.

Во дворце тоже пахло кровью, и темные пятна её выделялись на белом мраморе. Они останутся до полудня, а после их уберут, как и перья, увядшие цветы и алые лоскуты.

Сейчас же люди праздновали.

Веселились.

- Сомневаетесь? – Владыка Копий, несмотря на многие годы, ступал мягко. И в теле его была еще сила. Много силы.

- Опасаюсь, - честно сказал Верховный.

Он щурился. Все казалось, что и эта парадная зала затянута дымом. А в ушах звенели еще гимны, прославляющие богов.

- От вас пахнет дымом, - промедлив, заметил Владыка Копий. – И… возможно, стоит сейчас?

- В праздник? – Верховный покачал головой. – Нас не поймут.

- Боги?

- Боги промолчат. Они давно уже молчат. А вот люди станут говорить, что все беды дальнейшие исходят от того, что мы пролили кровь в праздник.

- Её и так пролилось довольно, - Владыка Копий не спешил. Он стоял в тени, словно в стороне от пирующих.

Все собрались.

И смех гремит. Голоса, словно ветер пред бурей. И буря грядет. Скоро уже.

- Это иное. Кровь, что пролилась по доброй воле, угодна богам, - Верховный потер руки. Левая опять ныла, пусть даже кожа на ней больше не трескалась. Но ощущалась она не кожей вовсе, старой бумагой, готовой порваться от легчайшего движения. – И повторюсь, дело не в богах. Дело в людях. Грядут тяжелые времена. И стало быть, чернь будет искать виновных. Не стоит давать ей повод.

Он сделал шаг и опять поморщился. Бессонная ночь сказывалась. А мага рядом не было.

Правильно.

Слишком многих он злит.

- Вы… не поможете? – Верховный оглянулся, убеждаясь, что рядом никого. Верный Мекатл остался на пирамиде. Он, как и некогда Верховный, предпочитал сам убираться. Рабы… рабы не рисковали тревожить чужой покой.

- Несомненно, - Владыка Копий подал руку. – Как ваше здоровье?

- Пока еще есть.

- Хорошо. Вы должны назвать преемника.

Укол страха.

Неужели и он…

- Иначе все повторится, - терпеливо произнес Владыка Копий. – Не сейчас, но через пару месяцев или позже. А если вдруг вас не станет…

Он слегка замялся.

- Понимаю, - Верховный чуть склонил голову. – Что ж, вы правы. Мне давно следовало это сделать. Завтра я назову его имя пред всеми.

- Это тот молодой человек…

- Чья жизнь принадлежит ей.

Девочка сидела на высоком кресле. Поставленное на помосте, над столом оно возвышалось, подобно трону. И золотые ткани, укрывавшие его, лишь усиливали сходство.

Верховный отметил роскошное одеяние.

И плащ из белоснежной шерсти, расшитый золотыми шишками и початками кукурузы. Ожерелье из желтых самоцветов, каждый размером с вишню. Венец на волосах, убранных под узорчатое покрывало. И золотую маску.

Верховный вздрогнул и сам себя успокоил.

Все верно.

Если краску использовать нельзя, остается лишь это. Как еще защитить её от недостойных взглядов?

За спиной тенью стояла Ксочитл.

- Ваша сестра весьма… старательна.

- И свирепа, - усмехнулся Владыка Копий. – Когда полагает, что кто-то хочет навредить её… повелительнице. Ксочитл присылают дары. Много. А еще несколько весьма достойных юношей признались ей в любви. Стихи пишут.

- И?

- Она не настолько глупа. Но мне шлют письма. Многие ныне будут рады взять её в свой дом.

- А она?

Будет жаль потерять столь разумную женщину.

- Она сказала, что уже нашла свой дом. Она не оставит Императрицу. И не предаст, если вы того опасаетесь.

- Тогда ей следует быть осторожной.

Девочка, словно услышав тихую их беседу, повернулась.

- Очень осторожной, - Владыка Копий ступал медленно. – Её уже пытались отравить. Но она и вправду умна. Если бы она родилась мужчиной, возможно, я бы и не стал тем, кем стал.

- Слава! – крик этот заставил Верховного вздрогнуть. – Слава Императрице!

С места поднялся Инуа.

- Ишь ты, вырядился… - проворчал Владыка Копий.