Цвет черемухи пахнет порохом,Лебединые крылья в крови.Уезжает четвертый Дорохов,Мать родимая, благослови!Первый пал у Смоленска, под Ельней,Не напуганный смертью ничуть,В тишину запрокинув смертельноСвой пшеничный, смеющийся чуб.А второй — где отыщешь останки?Подвиг мужествен, участь горька,Стал он пеплом пылающим в танкеИ героем в приказе полка.Третий Дорохов в рукопашнойНа окопы фашистов шагнул.Как ветряк над рязанскою пашней,На прощанье руками взмахнул.Что с четвертым? И он, бездыханен,В госпитальной палате лежит.Нагибаются сестры: — Ты ранен? —Но четвертый… четвертый молчит.Ходит Дорохова и плачет,Ходит, плачет и ждет сыновей.Никакая могила не спрячетМатеринских тревог и скорбей.И лежат в позабытой солонке,Тяжелее надгробий и плит,Пожелтевшие похоронки,Где одно только слово: убит.Чем утешить тебя, моя старенькая,Если ты сыновей лишена?Или тем, что над тихою спаленкоюСнова мирная тишина?Знаю, милая, этого мало!Нет их! Нет! Свет над крышей померк.Для того ли ты их поднимала,Чтобы кто-то на землю поверг?Ты идешь с посошком осторожноВдоль прямого селенья Кривцы.Под ногами звенит подорожник,Осыпая лиловость пыльцы.
1959
Тепло ль тебе?
Тепло ль тебе, вечер, ходить по земле босиком?Не зябко ль? Не дать ли чего-нибудь на ноги, милый?Ты будешь сегодня всю ночь пастухом,А стадо твое — светлый месяц и звезды в заливе.Бери кнутовище и хлопай веселым кнутом,Чтоб знали коровы, жующие вику,Что звезды имеют дела с пастухом,И мирно пасутся, и нет бестолкового крику!Тепло ль тебе, вечер? Росою покрылась трава.От речки туман подымается белобородый.А где-то во ржи возникают простые слова,И входят без шума и в душу и в сердце народа.Ты где прикорнёшь? В камыше, в шалаше, на мосту,На сером настиле парома, пропахшего потом лошадным?Трава луговая вздыхает легко: — Я расту! —И небо весь луг обнимает объятьем громадным.Тепло ль тебе, вечер? Возьми-ка тамбовский зипун,Зайди на конюшню, приляг и поспи на попонах.— Зачем мне зипун? Не озябну! Нагреет табун,Упарюсь в пастушьих бегах и заботах о звездах и конях!