Советская правда

Камни в фундамент укладывают собственно каменщики в фартуках белых, и те, кто в своих циклотронах до немыслимых скоростей разгоняет частицы материи, дабы взламывать атом, и те, кто сеет хлеб, и те, которые совершают попытки замены хлеба таблетками, и те, кто сегодня все еще пересекает пустыни на верблюдах, и те, кто на космических кораблях способны огибать нашу планету в считанные минуты.

Кладут эти камни и люди нашей профессии, литераторы – прозаики, поэты, драматурги… Причем литераторские камни ничуть не менее весомы, чем камни атомщиков-физиков; я даже намерен сказать, что они значительно весомей, потому что от наших книг во многом зависит, куда будут уложены камни физиков – в массивы добра или зла, послужат ли они прогрессу или регрессу, употреблены ли будут на мирные, строительные цели или послужат делу разрушения – войне.

Писатель сегодня, как, впрочем, и во все иные века и тысячелетия, – строитель. Строитель человеческой мысли, строитель общественного мнения, строитель нравственности, строитель духовного облика человека. Что такое столь древние – первые земные – книги, как индийская Махабхарата и сутры народов Южной Азии, как Библия христиан, как иные древние книги, из коих большинство ныне почитаются как священные, – что это такое, как не свод жизненных примеров, записанных первыми писателями, как не собрание мыслей тех первых писателей человечества, цель которых – совершенствование человека, стремление повлиять на его нравственность, указать ему место на земле среди других людей и определить его обязанности в обществе.

Великие книги преследуют великие цели, мелкие, а тем более, низменные книги диктуются мелкими и низменными побуждениями…

Чем характерно, как я уже сказал, наше нынешнее сложное время? Повсеместным пробуждением народов, которые веками не могли поднять головы из-за колониального гнета, из-за того, что подавлялась их национальная культура, из-за того, что их беспощадно грабили материально. Нельзя не видеть при этом, что пробуждение такое явилось из следствий того, что в 1917 году в России произошла социалистическая революция и Россия дала затем пример народного, рабоче-крестьянского многонационального государства, способного не только конкурировать с государствами капиталистического устройства, но и превосходить их в экономике, культуре, во всех проявлениях прогресса.

Народы, пробуждаясь, становясь на путь национального развития, в той или иной мере, но оглядываются на полувековой, пройденный Советским Союзом путь, в той или иной мере используют его опыт.

Прогресс сегодня – это прежде всего поддержка национальной борьбы народов, классовой борьбы, использование огромного опыта Советского Союза. Могут сказать, что это что-то вроде политики, а художник, дескать, не должен заниматься политикой, он служитель искусства, и ничто сверх этого. Но так не было никогда, так только время от времени декларируется. Никто не может сказать, будто бы великий Лев Толстой не был художником. Но кто же вместе с этим станет отрицать то, что он же, Лев Толстой, общепризнанный и непревзойденный мастер слова, влиял на миллионы умов своих современников и как общественный деятель, как критик чуждого свободе и прогрессу самодержавного строя в России. А это уже политика, как ни старайся делать вид, будто бы ее нету.

Даже, казалось бы, сугубый фантаст, а не реалист, англичанин Герберт Уэллс, отбросив с ходом времени свои крылатые фантазии, задумывался – и призывал к этому своих соотечественников – над проблемами более справедливо организованного человеческого общества, чем общество капиталистическое. А это тоже не что иное, как политика.

Писатель не может укрыться от веяний века – если, конечно, он не ремесленник и не откровенный делец от литературы, – он не может не видеть тех усилий, какие прилагает общество или, скажем точнее, передовая часть общества для осуществления социальных перемен и улучшений, его не могут не интересовать люди, стремящиеся к этим переменам, борцы за социальный прогресс. Часто это люди трудной судьбы, сильных характеров, высокого парящего духа. Если мы оглянемся на прошлое, то там почти не увидим таких мастеров слова, которые бы свои писательские силы отдавали изображению натур и жизней людей малоприметных в обществе, неактивных и заурядных.

Испанец Сервантес в полемике с авторами так называемых рыцарских романов, задумав ниспровергнуть ходульных, закованных в латы героев литературы того времени, в силу своего таланта создал, однако, не антигероя, а благороднейший образ рыцаря из Ламанчи, высокого в мыслях, в стремлениях, в поступках. Его Дон Кихот не был заурядным, он не был малоприметным и неактивным.

Я не стану говорить о Гюго с его отчетливо выраженными героями, о Флобере, – всмотритесь в творчество Золя и Бальзака. Герой их ярок, он характерен для своего класса, для своего общества, он живет в капиталистическом мире, где один закон – кто кого, и поступает в полном соответствии с этим главенствующим законом. Но он не хлюпик, он не ничтожество, нет.