Советская внешняя разведка. 1920–1945 годы. История, структура и кадры

Во второй половине 30-х резидентуры ИНО НКВД в Китае уделяли самое пристальное внимание вооруженным силам Японии, и особенно частям Квантунской армии, расположенной непосредственно у дальневосточных границ СССР. Начиная с 1936 года советская разведка фиксировала наращивание ударной мощи Квантунской армии, выдвижение ее частей все ближе к советской границе, активизацию работы 5-го (русского) отдела 2-го (разведывательного) управления японского Генштаба. Все это говорило о том, что японская армия, в которой огромным влиянием пользовались сторонники партии войны, планирует ряд вооруженных столкновений с частями РККА. А после бегства 13 июля 1938 года в Маньчжурию начальника Дальневосточного управления НКВД Генриха Люшкова, передавшего японцам сведения об охране советской государственной границы, командование Квантунской армии решило, что благоприятный момент для нападения настал. 29 июля 1938 года подразделения Квантунской армии вторглись на территорию СССР в районе озера Хасан. Однако благодаря добытой харбинской резидентурой ИНО информации о приведении в боевую готовность японских войск и приведении в действие их системы ПВО нападение у озера Хасан не стало неожиданным для Москвы. В результате уже 9 августа советские войска выбили японцев с территории СССР, а 10 августа была достигнута договоренность о прекращении боевых действий.

Следующий вооруженный конфликт, начавшийся в мае 1939 года в районе Халхин-Гола, также не стал неожиданностью для СССР. Уже в начале 1939 года в ИНО НКВД получили сведения об интенсивных работах на железнодорожной линии Харбин – Цицикар – Хайлар и строительстве железнодорожной ветки Ганьчжур – Солон, что в совокупности с поступившими данными о движении японских воинских эшелонов позволяло сделать вывод о намерении командования Квантунской армии вторгнуться в Монголию, с которой у СССР был заключен договор о взаимопомощи. Ценная информация о Квантунской армии была получена и от китайских партизан в Маньчжурии. Взаимодействие разведотделов управлений НКВД по Приморскому и Хабаровскому краям, пограничных войск, 1-й и 2-й отдельных краснознаменных армий с партизанами было налажено весной, после указания наркома НКВД Л. П. Берии и наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова от 15 апреля 1939 года, в котором говорилось:

«В целях наиболее полного использования китайского партизанского движения в Маньчжурии и его дальнейшего организационного укрепления Военным советам 1-й и 2-й ОКА разрешается в случаях обращения руководства китайских партизанских отрядов оказывать партизанам помощь оружием, боеприпасами, продовольствием и медикаментами иностранного происхождения или в обезличенном виде, а также руководить их работой.

Из числа интернированных партизан – проверенных людей – небольшими группами перебрасывать обратно в Маньчжурию в разведывательных целях и [в целях] оказания помощи партизанскому движению…

Начальникам УНКВД Хабаровского и Приморского краев и Читинской области предлагается оказывать Военным советам полное содействие в проводимой работе, в частности в проверке и отборе из числа переходящих со стороны Маньчжурии и интернированных партизан и передаче их Военным советам для использования в разведывательных целях и переброски их обратно в Маньчжурию»[74].

В результате неожиданного нападения у японцев не получилось, а в ходе контрнаступления советской армии 20–31 августа 1939 года японские войска были разбиты. Поражение японских войск вынудило подать в отставку не только командование Квантунской армии, но и находившийся у власти японский кабинет министров, а также осложнило дальнейшее развитие военного союза между Японией, Германией и Италией. Более того, поражение у Халхин-Гола побудило японское руководство приступить к реализации так называемого «южного варианта» стратегического плана военных действий и предложить СССР 7 апреля 1941 года заключить договор о ненападении с условием продажи Советским Союзом Японии Северного Сахалина. Стремление Японии заключить договор было настолько сильным, что ее не остановил категорический отказ Москвы обсуждать данное предложение. И 13 апреля 1941 года переговоры завершились подписанием пакта о нейтралитете. Однако заключение пакта о ненападении не снимало с внешней разведки задачи внимательно отслеживать военные приготовления Японии. По мере продвижения японских войск вглубь Китая перед рядом резидентур ИНО ставились задачи не только по добыванию военно-политической и военно-стратегической информации, но и по содействию в создании на оккупированных территориях партизанских и диверсионных отрядов. Всего же в конце 30-х годов в Китае действовало 12 легальных резидентур: три в собственно Китае (в Чунцине, Ланьчжоу и Шанхае), одна в Маньчжурии (в Харбине) и восемь в Синьцзяне (в Урумчи, Хами, Аксу, Кульдже, Шара-Сумэ, Кашгаре, Чугучаке и Хотане). Кроме того, на случай войны с Японией по указанию Центра были созданы нелегальные резидентуры в Харбине и Шанхае, а в некоторые другие города были направлены нелегалы, снабженные радиопередатчиками.