Советская военная разведка 1917—1934 гг.

Исходя из характера будущей войны, авторы монографии подчеркивали необходимость тщательной и всесторонней подготовки страны к войне. Такая подготовка должна была включать: создание военно-обученного людского запаса; повышение темпов индустриализации: развитие оборонной промышленности с учетом базирования снабжения Красной армии исключительно на внутреннем производстве. Генеральной линией в строительстве наших вооруженных сил на ближайшие годы, по мнению руководства военной разведки, должно было стать усиление в Красной армии технических средств, и в первую очередь средств нападения — подавления. К таким средствам были отнесены артиллерия, танки, авиация. При этом отмечалось, что наша военная техника отстает от заграничной не только из-за наших ограниченных производственных возможностей, но и вследствие слабой военной работы научно-исследовательских институтов. Указывалось, что в обстановке будущей войны наш морской флот не сможет сыграть самостоятельной роли. В связи с

этим представлялась нецелесообразной трата значительных средств на строительство надводного флота. Внимание предлагалось сосредоточить на усилении подводного флота и морской авиации. Утверждалось, что тактическая и оперативная подготовка Красной армии, ее командного состава должна базироваться главным образом на опыте маневренного периода мировой войны. При этом существующая оперативная подготовка нашего высшего командного состава признавалась совершенно недостаточной, подчеркивалось. что для ведения операций на уничтожение в Красной армии «необходимо создание мощных быстро подвижных оперативных кулаков, которые не позволяли бы противнику ускользать из-под нашего удара».

Попытка подобного всестороннего анализа была предпринята в 1934 г. заместителем начальника Разведывательного управления А.Х. Артузовым в монографии «Япония в войне». Артузов. беря за основу расчетов вариант вступления Японии в войну против СССР, предсказал последствия участия этой страны в войне против государств антигитлеровской коалиции. Так, Артузов пришел к следующим выводам: «Степень напряжения, которого потребует война от Японии, означает не только жертвы миллионов человеческих жизней, но означает хозяйственную катастрофу для Японии, обречение на голод большинства японского народа и неизбежность в силу этого крайнего обострения классовой борьбы в стране…» Япония, по оценке Артузова. после поражения в войне «принуждена будет пойти в финансовое рабство, означающее потерю национальной самостоятельности страны».

Итоги разведывательной работы аппаратов в 1933 г. выглядели следующим образом. Ценных и весьма ценных документов было добыто 6500 единиц, общим объемом свыше 30 тыс. страниц. Однако высокая цифра добытых материалов скрывала не совсем благополучное состояние дел в области решения разведывательных задач, складывающееся к 1934 г. Так, помимо «весьма ценных» и «ценных» документов, в Центр в гораздо большем количестве были направлены частично используемые, повторные или малоценные материалы. «Наибольший процент получаемых материалов составляют всякого рода агентурные донесения». - указывалось в докладе Берзину о работе добывающего аппарата с 1.1 по 1.5. 1933 г. При этом подчеркивалось, что значительная часть этих материалов является результатом обработки легальной прессы, а также плодом фантазии, возникающей на основе слухов и подслушанных разговоров. Приток же документальных материалов резко снизился, и по-прежнему неудовлетворительно обстоит дело с получением материалов по западным сопредельным странам. Далее отмечалось: «Резидентура во Франции почти никаких документальных материалов не присылает. Дальний Восток и. в частности Япония, документальными материалами освещаются очень мало. Приток материалов по технике из США и Италии резко снизился… Из Англии по-прежнему никаких документальных материалов не поступает. Политическая информация, имеющая важнейшее значение в условиях сложной международной обстановки, далеко не стоит на должной высоте…»

Ослабление работы добывающего аппарата в 1933 г. объяснялось рядом крупных провалов на Западе. Вместе с тем одна из причин подобного положения вещей заключалась в отсутствии целеустремленности и наличии самотека в работе резидентур. И этот самотек «прежде всего, был виден в громадном бумажном потоке, имеющем весьма относительную ценность и в большинстве случаев не отвечающем на наши задания…». «Самотек» заслонял задачи добывания документальных материалов по важнейшим для разведки вопросам оперативного и мобилизационного характера, по вопросам боевой подготовки, по технике, по материальной обеспеченности войск иностранных государств.