Читаем Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне полностью

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Александр Александрович Артемов , Владимир Израилевич Аврущенко , Всеволод Эдуардович Багрицкий , Вячеслав Николаевич Афанасьев , Евгений Павлович Абросимов

Не кричим, не мечемся, не любим,Сердце — камнем. Но удар — и вотПесня обожжет нам губы,Ветер в дверь открытую войдет.Это мы. Лаокооном новым,Искупленьем не своей вины,Встану, на мучения готовый,Словно осужденный у стены.Душу искромсай и изнасилуй,Высмей сокровенные слова,Землю, по которой ты ходила,Исступленно буду целовать.Не боюсь насмешек. Пусть уродливо,Пусть не воркованье, а разбой.

Лучше уж любовь юродивая,Чем вегетарианская любовь.Никогда не перестану славить!Пусть сомнут, сломают, раздробят,Если скажешь песню обезглавить,Песню обезглавлю для тебя.

1938?

^{299}

300. Лаокоон

Полуоткрытый рот и тело, как струна,Готовы плакать и кричать от боли,А ты молчишь, и гордость спасена.Но кто тебе молчать позволил?Пока ты здесь, пока ты небо видишь,Пока еще ты только человек,От боли, от стыда и от обиды

Ты можешь плакать, грек.Потом возьмут продолговатый камень,И, на века оставленный резцом,Пустыми и холодными глазамиТы будешь нам смотреть в лицо.Пусть так же обойдется жизнь со мной,Чтоб помнить: боль была, и тучи плыли.А дальше — ночь. А дальше — всё равно,Холодный мрамор иль щепотка пыли.

Май 1939

^{300}

301. Май 1941 — Май 1942

В том мае мы еще смеялись,Любили зелень и огни.Ни голос скрипок, ни рояли

Нам не пророчили войны.Мы не догадывались, споря(Нам было тесно на земле),Какие годы и просторыНам суждено преодолеть…Париж поруганный и страшный,Казалось, на краю земли,И Новодевичьего башниПокой, как Софью, стерегли.И лишь врасплох, поодиночке,Тут бред захватывал стихи,Ломая ритм, тревожа строчкиСвоим дыханием сухим.Теперь мы и строж ей и старше,Теперь в казарменной ночи

На утренний подъем и марши —Тревогу трубят трубачи.Теперь, мой друг и собеседник,Романтика и пот рубахУже не вымысел и бредни,А наша трудная судьба.Она сведет нас в том предместье,Где боя нет, где ночь тиха,Где мы, как о далеком детстве,Впервые вспомним о стихах.Пусть наша юность не воскреснет,Траншей и поля старожил!Нам хорошо от горькой песни,Что ты под Вязьмою сложил.

1942

^{301}