Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Картли милая! В смятенномМире, грозном и бессонном,Алым знаменем священнымИ девятиглазым солнцемЯ клянусь. И этим статнымДревом, на костях стоящим.И спасительным остаткомСпирта в котелке бренчащем.Я клянусь землей, где грядыГор над облачной грядою,Ржавым сердцем Шавнабады,Этой строчкой молодоюЯ клянусь. Не быть мне сваном,Никогда не петь мне «Лиле»,Если силой иль обманомВраг хотя бы горстку пылиНа земле моей присвоит.

За нее вступая в сечу,Я, клянусь, как древний воин,Встречу смерть — улыбкой встречу.Пасть — так пасть не на колениИ подняться на закате,—Как не первый, не последнийТост за Родину, за Картли!

КОСТЬ ГЕРАСИМЕНКО

Константин Михайлович Герасименко родился в 1907 году в селе Приходьки на Полтавщине. Сын сельского учителя, окончив пирятинскую педагогическую школу, он сам стал учителем в Донбассе. С начала 30-х годов в донбасских газетах и альманахах печатаются стихи К. Герасименко; в 1933 году в Харькове выходит его первый сборник.

С 1935 года Кость Герасименко живет в Киеве. Вначале работает на кинофабрике, потом всецело отдается литературной деятельности. Одна за другой появляются его книги: «Сентябрь», «Память», «Дорога», «Портрет».

«Герасименко был поэт в подлинном смысле слова, — вспоминает М. Рыльский. — Он был простой, даже подчеркнуто простой, а иногда и немного суровый; он ненавидел всякую позу, аффектацию, остро чувствовал малейшую фальшь и в человеческих отношениях и в книгах».

Влюбленный в Тараса Шевченко, К. Герасименко не только посвятил ему многие свои стихотворения, но и написал на сюжет «Катерины» пьесу «На большой дороге», им же написано либретто оперы М. Вериковского «Наймычка».

В первые же дни Великой Отечественной войны К. Герасименко идет в армию. Он сотрудничает в газетах «Знамя Родины» и «Звезда Советов». Он пишет по-русски и по-украински, из-под его пера появляются стихи, статьи, очерки, фельетоны.

В сентябре 1942 года в боях на Южном фронте К. Герасименко был тяжело ранен и вскоре скончался.

90. КОНИ

Над синими над терриконамиПлывут и плывут журавли…

Ой, били, ой, били кониКопытами в грудь земли.Ой, били, ой, крепко били,Грозой летя над землей,И пылью густой покрылиДавно уже образ твой.Так вот, задремали детки.И тихо я выйду в сад,Где дымом зеленым ветки,Покачиваясь, висят.Я выйду туда и стану.Я стану. А где же ты?Шатаясь, в тумане пьяномИ клены плывут, и кусты…Ой, били, ой, били кониКопытами по земле…Куда-то, неугомонный,

Навеки ушел твой след.Но вижу и ныне — над шляхом,Над яром в степи глухойШальная твоя папахаГорит боевой звездой.То ж я ее так пришила,То ж ласково гладила я,Чтоб лучше, чем у Ворошилова,Папаха была твоя.И ты проскакал, желанный,Под тихим моим окном…Вот-вот и сейчас ты глянул,Сейчас — как давным-давно…И все говорят поныне:Чуть снег растаял весной,Ты славу над Доном синимС моею пронес звездой.

Ждала я… И замуж вышла.И там, где впервые следОставил ты свой, — там вишняЦветет уж тринадцать лет.А муж мой, ударник первый,Он знает всё и молчит,Он хочет на инженераМеня в институте учить.Когда-нибудь сяду в светлице,Где планы и сизый дым,Где голубые петлицыИ молодые сады.И блещут бумаги на солнце,Великим рассказом полныО том, как летела конницаПо далям родной страны!1935