Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991

Но даже та малость, которую приносил с фронта среднестатистический ветеран, оказывалась весьма значимой в экономике крайнего дефицита, в придачу разрушенной долгой войной. Власти не уставали повторять, что ситуация будет налаживаться. Демобилизация встраивалась в масштабную агитационную кампанию, организуемую партией и государством и призванную противостоять одному из последствий, которые вызвал поток трофеев – а именно осведомленности населения о том, что жизнь за пределами СССР в материальном отношении лучше, чем в стране победившего социализма. Власти понимали, что такие познания могут стимулировать политическое недовольство. Временами они даже опасались зарождения нового освободительного движения, подобного восстанию декабристов – офицеров, выступивших против царя в 1825 году, после краха наполеоновского вторжения 1812-го и последующего взятия Парижа объединенными силами русской и прусской армий в 1814-м. Логика агитаторов была понятной: «После войны 1812 года наши солдаты, увидевшие французскую жизнь, сопоставляли ее с отсталой жизнью царской России. Тогда это влияние французской жизни было прогрессивным, ибо оно дало возможность русским людям увидеть культурную отсталость России, царский гнет и т. п. Отсюда декабристы сделали свои выводы о необходимости борьбы с царским произволом. Но сейчас иное дело. Может быть, помещичье имение в Восточной Пруссии и богаче какого-то колхоза. И отсюда отсталый человек делает вывод в пользу помещичьего хозяйства против социалистической формы хозяйства. Это влияние уже регрессивно. Поэтому надо беспощадно вести борьбу с этими настроениями…»[143]

.

Одним из способов преодоления таких «настроений» стали бесконечные заверения в том, что СССР, якобы в отличие от своих бывших союзников-капиталистов, неустанно заботится о собственных ветеранах. «Только в нашей социалистической стране возможна такая забота о демобилизуемых воинах. Это внимательное, чуткое отношение к защитникам Родины вытекает из самого характера нашего советского общественного строя, из политики советского правительства, как подлинно народного правительства. … По-иному обстоит дело в капиталистических странах, где переход от войны к мирному времени вызвал падение уровня производства, закрытие предприятий, рост безработицы. В капиталистических странах демобилизуемые пополняют миллионные армии безработных»[144]

.

В Советском Союзе, напротив, ветеранов требовалось интегрировать в производственную жизнь не позднее чем через месяц после их возвращения. Предполагалось, что их новое место работы будет учитывать приобретенные в армии опыт и специальность, а должность окажется не ниже довоенной. По закону демобилизованные солдаты имели право на широко рекламируемую, хотя и довольно ограниченную, помощь со стороны государства: так, им выдавался полный комплект обмундирования (но не гражданской одежды), оплачивался проезд до места жительства, в пути предоставлялось питание, а по прибытии выдавалась единовременная выплата, размер которой зависел от звания и выслуги. Республиканские и региональные власти, исполнительные комитеты советских органов, руководители предприятий, учреждений и организаций в городских районах были обязаны обеспечивать прибывающих ветеранов жильем и топливом. Исполкомам районных и сельских советов, а также правлениям колхозов поручалось оказывать возвращающимся в деревню демобилизованным «всемерную помощь», содействуя им в трудовом и хозяйственном обустройстве. Кроме того, в регионах, пострадавших от немецкой оккупации, демобилизованные солдаты, которым предстояло отремонтировать или построить жилища, имели право на бесплатную строительную древесину и беспроцентные ссуды[145]

.

Идеологическая машина заботилась о том, чтобы агитаторы и пропагандисты упоминали об этой скромной государственной поддержке снова и снова, на все лады[146]

. Ветеранские льготы предлагалось считать выражением того, «как высоко наш народ ценит воинов-победителей», принимая возвращающихся героев с «отеческой, сталинской любовью». «В мире нет другой страны, где бы государственное законодательство было проникнуто такой заботой о военнослужащих и их семьях». Вернувшийся защитник Родины был объявлен «самым почетным человеком в советской стране»: «Он отстоял нашу вольную, счастливую жизнь и ему – всенародная благодарность и уважение»[147].