Читаем Советский ас Александр Клубов полностью

Низкий поклон ветерану 101-го гвардейского авиаполка В.Р. Занину.

Автор признателен за консультации генерал-полковнику Б.А. Омеличеву и генерал-полковнику авиации В.И. Андрееву, члену Союза писателей России, поэту В.А. Теплякову.

Алексей Тимофеев, писатель, лауреат Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский»

Глава 1


КРАСНЫЙ БЕРЕГ

Школа моя деревянная!.. Время придет уезжать — Речка за мною туманная Будет бежать и бежать.

С каждой избою и тучею, С громом, готовым упасть, Чувствую самую жгучую, Самую смертную связь.

Николай Рубцов. Тихая моя родина

Александр Клубов родился в лесной вологодской деревеньке Окороково 18 января 1918 года. В день великого православного праздника и в год радикальных революционных потрясений в истории государства Российского.

18 января — крещенский сочельник, Богоявление, один из двенадцати главных церковных праздников. Православные постятся до первой звезды, прощают друг другу обиды, приготовляются к празднику Крещения Господня, когда Иисус Христос пришел к Иоанну Предтече на реку Иордан принять водное крещение. 18 и 19 января совершается Великое водоосвящение. Люди идут в храмы набрать на весь год святой воды — особой, целебной, которой окропляют жилье и лечат раны. Писатель Иван Шмелев вспоминал в эмигрантском изгнании крещенские дни: «Топятся в доме печи. В сильный мороз березовые дрова весело трещат, а когда разгорятся — начинают гудеть и петь. Грохаются дрова в передней, все подваливают топить. Всем весело, что такой мороз». Шмелев вспоминал, как его, ребенка, умывали ледяной святой водой со словами: «Крещенская-Богоявленская, смой нечистоту, душу освяти, телеса очисти, во имя Отца, и Сына, и Свята-го Духа». Приговаривали: «Как снежок будь чистый, как ледок крепкий» — и утирали суровым полотенцем. Считалось, что родившийся в этот день будет счастливым человеком.

Испокон веков предки Александра Клубова крестьянствовали на вологодской земле, у живописного, но известного своим бурным нравом Кубенского озера. Еще на средневековых русских и иноземных картах озеро сразу узнаваемо на русском северо-востоке характерным контуром, напоминающим щуку. «Рыбина» эта длиной 54 и шириной 12 километров.

Писатель Вадим Дементьев в своей книге «Земля русского преображения» пишет: «Здесь, в Вологодском Кубеноозерье, собралось ядро молодого тогда народа, его белая кость, не тронутая моральным разложением татарского ига, не порченная коррозией рационального европейского духа, здоровая в своей силе и крепкая на выносливость и борцовскую силушку... По характеру независимый и свободолюбивый, примерный семьянин, труженик, каких поискать, христианин, умница-грамотей и хранитель традиций, кубеноозер может спокойно отсчитать в глубь веков 50 поколений своих предков, которые утвердились здесь, достойно жили на своей земле».

Конечно, вся природная сила, вся тонкость души летчика Клубова — от родной Вологодчины. На улицах здешних городов и деревень и сегодня — те же русские северяне со светлыми, благородными лицами. Сюда не дошел хан Батый, здесь не было крепостного права. Иван Грозный, подолгу живший в Вологде, хотел основать здесь престольный град.

ю

Глубоко самобытна вологодская земля... С XVIII века Север остался в стороне от торговых путей, здесь, как в заповеднике, до 1920-х или даже до 1940-х хранился старинный русский уклад. Безупречный художественный вкус отличает вологодские храмы и избы, чернь по серебру и кружева.

Всегда славился этот край воинами — вологодская дружина отличилась еще на Куликовом поле, и первопроходцами — отсюда вышли Семен Дежнев, Ерофей Хабаров, Владимир Атласов и другие, без кого не представишь освоение Сибири, Дальнего Востока и Русской Америки. Паломники и в наши дни стремятся в основанные сподвижниками Сергия Радонежского вологодские монастыри — Спасо-Прилуцкий и Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, славный росписью Дионисия.

Но в 1918-м патриархальную старину отменяют революционными декретами. 10—18 января в Петрограде III Всероссийский съезд Советов принимает «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», провозглашается Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика. В те же январские дни принимается Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви, публикуется Декрет Совета Народных Комиссаров об организации Рабоче-крестьянской Красной армии. 21 февраля немцы начинают наступление, принимается обращение «Социалистическое Отечество в опасности!».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное