Советский ас Александр Клубов

Л.А. Хахалин пишет: «В общежитии был еще один книголюб, тоже настройщик и тоже Саша, по фамилии Алимпиев. Чтение и разговоры о книгах стали для них обоих чем-то вроде хлеба насущного. В тот год отмечалось столетие со дня смерти Пушкина, в заводской газете из номера в номер публиковались пушкинские стихи и главы из поэм, в красном уголке механосборочного артисты ленинградских театров читали «Деревню», «Стансы», «Памятник», выступали и свои заводские чтецы. Два Александра не пропустили ни одного пушкинского чтения, но сами выступить не решались».

Однако в общежитии, по воспоминаниям знавших Клубова, он любил иногда почитать вслух для друзей пушкинские стихи:

Люблю тебя, Петра творенье,

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит,

Твоих оград узор чугунный,

Твоих задумчивых ночей Прозрачный сумрак, блеск безлунный,

Когда я в комнате моей Пишу, читаю без лампады,

И ясны спящие громады Пустынных улиц, и светла Адмиралтейская игла...

Красуйся, град Петров, и стой Неколебимо, как Россия,

Да умирится же с тобой И побежденная стихия...

Сохранились фотографии Александра, и совсем юного, и уже в офицерской форме, на которых запечатлелось осеняющее его вдохновение, высота духа, тайная грусть в огромных карих глазах...

И в постоянной тяге к поэзии, к книге Клубов сходен с Покрышкиным. Иначе и быть не могло, ведь настоящий командир помимо специального образования должен знать классическую литературу, дающую ключ к психологии человека, к его душе.

Не забывали ребята с Ленкарза и занятия спортом. Александр, от природы атлетически сложенный, предпочитал популярные в те годы гири. С Григорием Семеновым они ежедневно, возвращаясь после работы в общежитие, останавливались на спортплощадках Ленкарза и железнодорожного депо и поднимали «двойника» — двухпудовую гирю. Выжимали ее по двадцать раз и левой, и правой рукой. Физической мощью Клубов потом, в ходе воздушных боев, не раз удивлял однополчан. Семенов прошел войну на Ленинградском фронте командиром взвода танков КВ, был тяжело ранен, вернулся домой, к работе на заводе.

Лев Хахалин точно подметил о Клубове: «Своеобразие его характера заключалось в сочетании скромности с отвагой. Таким он был на фронте, таким его знали и в юности. Заводские друзья Саши рассказывают, что он не любил хвастать, никогда не затевал ссор, держался всегда скромно, как бы в тени, но, когда вынуждали обстоятельства, умел постоять за себя и за товарищей.

Однажды настройщик Петр Мишета, у которого Саша на первых порах был помощником, возвращался на Стрельбищенскую после вечерней смены. С ним была знакомая девушка. Уже недалеко от общежития, на переезде, к ним пристала шайка хулиганов. Ми-шете пришлось отбиваться палкой, а девушка побежала в общежитие за подмогой. Через несколько минут Сашина комната в полном составе прибыла к месту происшествия. Впереди бежал Саша. Он не успел даже накинуть пальто и, как был, в коротком сером пиджачке и полуботинках, мчался, не разбирая дороги, по сугробам. В мгновение от шайки не осталось и следа, если не считать финки, оброненной в суматохе кем-то из хулиганов».

Клубов начал осуществлять свою давнюю мечту — стать летчиком. Наверное, эта мечта вспыхнула с новой силой, когда он увидел во дворе завода планер, приобретенный заводским Осоавиахимом. В обеденный перерыв все вышли посмотреть на диковинную птицу. Вскоре после этого Александр записывается в планерный кружок.

Что такое Осоавиахим? Учитывая огромную роль этой организации в предвоенные годы, в судьбе Клу-бова и его друзей, немного расскажем о ней.

Ведущие военные теоретики той поры предсказывали Вторую мировую войну, более масштабную, чем первая. М.В. Фрунзе еще в мае 1925 года подчеркивал: «Нам нужно покрепче внедрить в сознание всего населения нашего Союза представление о том, что современные войны ведутся не одной армией, а всей страной в целом, что война потребует напряжения всех народных сил и средств, что война будет смертельной, войной не на жизнь, а на смерть, и что поэтому к ней нужна всесторонняя тщательная подготовка еще в мирное время. Надо, чтобы все у нас хорошенько продумали и отчетливо осознали значение того факта, что СССР продолжает оставаться осажденной крепостью...»