Советский Союз в локальных войнах и конфликтах

Получив эту информацию, В. Ярузельский заметил: «СССР дистанцируется от нас»[357]. Ответ Москвы вызвал раздражение в Варшаве. Наверное, естественное для союзника, оказавшегося в столь непростой, драматической ситуации. Там ждали более искренних слов и более решительной поддержки.

И генерал Ф. Сивицкий «взорвался». Он заявил буквально следующее: «Если не будет оказана вся необходимая помощь, Польша для Варшавского Договора будет потеряна»[358]. Это подействовало.

12 декабря около 13 часов Д.Ф. Устинов позвонил маршалу В.Г. Куликову, в то время находившемуся в Польше, и проинфомировал его о том, что рассматривается вопрос о вылете в Польшу члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС М.А. Суслова, а также заведующих отделами ЦК К.В. Русакова и К.У. Черненко. Но как уже говорилось, этот визит так и не состоялся.

Тем не менее, Ярузельский решился. 13 декабря 1981 г. в 00 часов после мучительных раздумий польское руководство «запустило» механизм военного положения. В 6 часов утра 13 декабря В. Ярузельский выступил с обращением к народу. Большинство населения страны оценило его честность и эмоциональность, искреннюю озабоченность судьбой родины.

Перед польскими войсками ставилась задача: соблюдать бдительность, выдержку, не поддаваться на провокации, а главное – не допустить, чтобы пролилась кровь.

Все прошло на редкость гладко. Сопротивление со стороны населения оказано не было. Наоборот. В морозные декабрьские дни, когда еще только устанавливались обогревательные пункты, поляки сами несли солдатам и офицерам горячий чай в термосах и бутерброды. Единственный случай применения оружия произошел на шахте «Буек», где в результате конфликта погибли 9 шахтеров.

В некоторые воеводства и на крупные промышленные предприятия в ранге представителей правительства были направлены генералы и старшие офицеры. Их основной задачей являлся контроль за исполнением всех требований военного положения.

Советские войска (размещенная на территории Польши Северная группа войск) ни в каких акциях военного положения участия не принимали.

С введением военного положения большинство руководителей «Солидарности» было изолировано, включая Л. Валенсу.

Кроме того, были арестованы и интернированы практически все оппозиционно настроенные общественные деятели страны. Всего около 6 тысяч человек.

Интернированные содержались в достаточно комфортных условиях. Так, вчерашний электрик Л. Валенса был помещен на правительственной вилле, на которой в свое время под домашним арестом содержался В. Гомулка. Остальных разместили в домах отдыха и пансионатах МВД, превращенных в места заключения. После освобождения значительная часть интернированных либо эмигрировала (их было меньшинство), либо вернулась на свои рабочие места (с сохранением стажа и денежной компенсацией в зарплате).

Введение военного положения интерпретировалось официальной пропагандой как необходимое, хотя и болезненное, средство для спасения страны от хаоса и экономической катастрофы. И в широких народных массах подобная оценка находила отклик. Тема защиты партии, социализма в выступлениях польских властей практически не звучала.

Введение военного положения не остановило эрозию партии как политической организации. До отмены военного положения в июне 1983 г. ее ряды покинули свыше 1 млн человек. Оттоку коммунистов способствовала, как ни странно, официальная установка руководства ПОРП. С целью усиления умеренного крыла в «Солидарности» партия не возражала против вступления в этот профсоюз своих членов. В итоге правящая партия потеряла практически всю молодежь и творческую интеллигенцию страны. Это было началом конца.

Военное положение усилило расслоение в польском обществе. Оправившись от первого замешательства, в подполье заработали заранее созданные параллельные органы оппозиции. Развернули вещание подпольные радиостанции, функционировали нелегальные типографии. Начались выступления, особенно интеллигенции и костела, за отмену военного положения.

Еще не эпилог, но…

Военное положение было отменено 22 июня 1983 г. под нарастающим давлением со стороны интеллигенции и церкви, в условиях относительной стабилизации экономического положения страны.

Сколько-нибудь значительных сдвигов в общественном сознании не произошло. Общество находилось в состоянии апатии и глухого недоверия в отношении любых предпринимаемых правительством мер.

Руководством страны было принято решение о начале переговоров с оппозицией. Начался многолетний и трудный переговорный процесс. В тот момент «Солидарность» уже не пользовалась былым феноменальным влиянием. Она не имела широкой социальной опоры. Но она уже в этом и не нуждалась. Поскольку из рыхлого политического движения она трансформировалась в мобильную политическую партию, сразу взявшую на себя первую роль в диалоге с властью. Переговорный процесс в конце концов оформился в проведение регулярного «круглого стола» с политической оппозицией.