Советский Союз в локальных войнах и конфликтах

Обострение территориального спора произошло в результате углубившихся противоречий между экономическими интересами молодой национальной буржуазии Ирака и Ирана, стремившихся приобрести экономические и политические выгоды за счет соседнего государства[449]. Ирак стремился обеспечить главенствующее положение национального капитала, прежде всего в зоне Персидского залива. Одним из средств удовлетворения этих интересов была избрана система экономических, политических и военных мероприятий, направленных на установление контроля над богатейшими нефтеносными районами иранской провинции Хузестан, содержащей около 90% всей иранской нефти и населенной большей частью арабами. Это и послужило одной из коренных экономических причин возникновения кризиса между Ираном и Ираком. Впоследствии, в сентябре 1980 г., именно на Хузестан был направлен главный удар Ирака, а неудача в овладении провинцией пошатнула устремления правящего режима этой страны к военному решению проблемы

[450]. В Иране, в свою очередь, национальная буржуазия использовала антиимпериалистические и национальные тенденции «исламской революции» 1978–1979 гг. для установления полного контроля над богатствами страны, особенно над нефтяными запасами Хузестана. Важную роль в вызревании кризиса сыграло также соперничество обоих государств за политическую гегемонию в регионе Персидского залива: Ирака – в арабском мире, а Ирана – среди мусульманских государств.

В целом основной массив территориальных военно-политических кризисов возникает, как правило, между новообразованными государствам: а) освободившимися от колониального правления; б) возникшими в результате распада федераций. При этом обе стороны, втянутые в подобного рода кризисы, оспаривают или полностью отвергают заключенные ранее международные договоры по территориальным вопросам.

Примерами в этом отношении явились неоднократные кризисы между Эфиопией и Сомали (Африка), Венесуэлой и Гвианой (Латинская Америка) и др. Достаточно безболезненное их завершение объясняется примерно равным соотношением военного потенциала оппонентов и активной посреднической деятельностью третьих сторон и международных организаций, как это произошло в случае венесуэльско-гвианского кризиса, длившегося, несмотря на долгую предысторию, практически один день (9 июля 1968 г.)[451].

В случае же превосходства одной из сторон, ее стремления занять в конкретном регионе роль военно-политического лидера, кризис может растянуться на десятилетия без явного завершения, как правило, перерастая в вооруженные столкновения. При этом в ходе кризиса одна или обе стороны обращаются, к широкому комплексу средств воздействия на оппонента: обострению внутриполитической обстановки, разжиганию межнациональной розни, осуществлению террористско-подрывной деятельности и др.

Примером является военно-политический кризис между Эфиопией и Сомали, который начался 26 декабря 1960 г. и длился около года без явной даты завершения[452]

.

Соглашение 1954 г. между Великобританией и Эфиопией подтвердило аннексию Эфиопией в 1897 г. района Хуадно, гарантируя при этом права сомалийских племен, проживающих в этом районе. 5 июня 1960 г. сомалийское руководство заявило, что соглашение 1954 г. стало недействительным после провозглашения Сомали независимости. 30 августа правительство Сомали опубликовало манифест, в котором содержался призыв к созданию Великого Сомали, который включал бы всю территорию Сомали, находившейся под британским и итальянским правлением, так же как и часть Эфиопии и Кении, населенных сомалийцами. Оно также заявило, что соглашение 1897 г. с Эфиопией нарушило оборонительные договоры, которые в свое время заключила Великобритания с северно-сомалийскими племенами в 1885 г. Результатом стал острый военно-политический кризис между Эфиопией и Сомали, переросший впоследствии в вооруженный конфликт. Предпосылки для возникновения подобных кризисных ситуаций проявляются в настоящее время на постсоветском пространстве.

После Второй мировой войны значительная часть военно-политических кризисов возникла в результате притязаний государств на спорные территории. Это было обусловлено прежде всего тем, что в послевоенный период многочисленные участки пограничной линии не были охвачены соглашениями.

Подобное положение в определенной степени явилось следствием международного права прошлого века, которое различало естественные и искусственные границы. На естественных границах – крупных природных преградах и рубежах: горных хребтах и степях, морях и реках – линия государственной границы, как правило, не обозначалась. Лишь постепенно искусственные линии разграничения начали устанавливаться не только там, где отсутствуют естественные рубежи, но и вдоль них. Однако это было сделано не везде и не в полном объеме.