Советский Союз в локальных войнах и конфликтах

Эта статья стала провозвестником второй резолюции по югославскому вопросу, принятой Информбюро на заседании в Венгрии в ноябре 1949 г. Документ под названием «Югославская компартия во власти убийц и шпионов» содержал поистине дикое утверждение о том, будто КПЮ попала в руки «пробравшихся к власти под маской друзей СССР врагов народа, убийц и шпионов», «наймитов империализма», которые «полностью сомкнулись с империалистическими кругами» и скатились «от буржуазного национализма к фашизму». В этих условиях «борьба против клики Тито» объявлялась «интернациональным долгом всех коммунистических и рабочих партий».

Принятию этой резолюции предшествовал ряд событий, резко обостривших конфликт. 1 мая 1949 г. «Правда» сообщила о выходе в свет первого номера газеты «За социалистическую Югославию», издаваемой, как подчеркивалось в информации, на сербском языке югославскими коммунистами-политэмигрантами, находящимися в СССР. В действительности эта газета стала органом учрежденного в СССР «Союза югославских патриотов за освобождение Югославии от фашистского ига клики Тито – Ранковича и империалистического рабства».

28 сентября 1949 г., обвинив правительство Югославии в «фактическом попрании и разрыве» советско-югославского Договора о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве, советское правительство уведомило югославское руководство о том, что считает себя свободным «от обязательств, вытекающих из этого договора».

25 октября 1949 г. МИД СССР объявил, что считает «невозможным дальнейшее пребывание в СССР посла Югославии К. Мразовича», а в ноябре потребовал выезда и поверенного в делах. С конца 1949 г. при формальном сохранении дипломатических отношений связи между СССР и Югославией оказались прерванными. Примеру Советского Союза последовали все страны народной демократии. На югославских границах с Венгрией, Румынией и Болгарией резко обострилась обстановка, участились пограничные инциденты.

Этот процесс сопровождался «войной нервов», в ходе которой в Коминформе открыто обсуждалась возможность партизанской войны против «клики Тито»[48]

. Из-за множества пограничных инцидентов, которые стали происходить на югославской границе, угроза развязывания партизанской войны приобрела зримые черты. Нередко эти инциденты возникали из-за стремления югославских пограничников воспрепятствовать оттоку из страны просоветски настроенных беженцев, но были и провокации, особенно со стороны Албании и Болгарии. По утверждению Белграда, за 14 месяцев, прошедших после исключения Югославии из Коминформа, произошло 219 пограничных столкновений и 60 нарушений ее воздушного пространства.

К осени 1949 г., когда стало ясно, что конфликт приобретает затяжной характер, югославская сторона в свою очередь перешла к широкому политико-пропагандистскому наступлению. Она обвинила ВКП(б) в перерождении социализма в СССР в государственно-капиталистическую систему, в догматической ревизии марксизма-ленинизма, в бюрократизации партии и страны, в великодержавной, гегемонистской внешней политике, в агрессивном давлении на Югославию.

Москва вновь попыталась, теперь уже на территории Румынии, создать югославское правительство в изгнании. Однако эта попытка закончилась неудачей после того, как его предполагаемый глава был убит при невыясненных обстоятельствах на югославско-румынской границе. Методы расправы Тито со своими политическими противниками – и явными, и тайными – в немалой степени напоминали сталинские.

«Отлучение» Тито от социалистического лагеря Сталин посчитал недостаточным. Югославскую «крамолу» он решил использовать как повод для окончательного утверждения советской модели в восточноевропейских странах.

А политическая ситуация там была далеко не однозначной и почти повсюду отражала наличие двух тенденций. Одна была представлена так называемыми «москвичами», старой когортой сторонников СССР, а вторая – «националистами», выразителями интересов и стремлений тех кругов, которые отстаивали необходимость самостоятельного, независимого пути развития.

Политические противоречия существовали в руководстве болгарской и румынской партий. В Венгрии речь шла прежде всего о личном соперничестве.

Еще более открыто и остро обозначился после осуждения Тито политический конфликт в польской партии. Ее генеральный секретарь Гомулка проявил колебания в отношении сталинской модели социализма. Он исходил из того, что в ходе социалистического строительства необходимо полнее учитывать национальные особенности страны, и фактически отказался от проведения коллективизации в польской деревне. Такая позиция не была одобрена в Москве, ее не разделяло и большинство деятелей в верхах польской партии.

В конечном счете Гомулка пришел в столкновение с большинством других партийных руководителей, которые увидели в его позиции «явное сходство» с тезисами югославских лидеров. Гомулка, как и вся группа его сторонников, был снят с основных политических постов.