Советско-финская война

Большинство живущего в деревнях и на фермах вдоль границы гражданского населения было заранее эвакуировано, практически сразу после выстрелов у Майнилы четыре дня назад. Трагическим исключением стала Хюрсюля — кусок финской земли, с трех сторон окруженный советской территорией, где жители отказывались всерьез относиться к войне. Кроме того, им были даны заверения национальной гвардии, что о них не забудут, случись действительно что-либо серьезное. Теперь, наблюдая за горящими домами своих соседей, им стало понятно, что в спешке и неразберихе сражений они оказались полностью отрезанными от своих наступающими русскими. Несколько населенных пунктов с населением более 1000 человек были захвачены. Лишь десяти жителям удалось через леса пробраться к западу. В плен были взяты Матти Пайюнен, в прошлом школьный учитель, в тот момент выполнявший функции командира национальной гвардии в Хюрсюля[15], а также многие «лоттас», женщины из вспомогательных отрядов[16]. Брошенный скот был обречен на замерзание, а все имущество уничтожено либо отходящими финнами, либо наступающими русскими.

Дальше к северу, в Ликса, 6400 русских при поддержке 40 артиллерийских орудий и 12 танков атаковали 12-й и 13-й отдельные батальоны финской армии, имевшие 3200 человек личного состава и 4 артиллерийских орудия.

Отрезанные от всего мира жители севера понятия не имели о том, что творится на Карельском перешейке; к тому же небольшие отряды лыжников, выполняя каждый своё задание, редко встречались друг с другом. Потребовалось время, чтобы любящие уединение финны привыкли к столь интенсивному движению в своей стране.

ГЛАВА 3

ХЕЛЬСИНКИ В ОГНЕ

Для жителей Хельсинки вторник 30 ноября 1939 года начался вполне обычно. Он стал еще одним днем в войне нервов, и многие жители заставляли себя не думать обо всем этом. Все знали, что Россия разорвала дипломатические отношения и в любое время можно ожидать чего угодно. Но несмотря ни на что, надо продолжать жить и работать.

С начала недели установилась ясная и морозная погода. Ранние покупатели отправились по магазинам, люди спешили на работу.

Вскоре, без всякого предупреждения, в 9.25 утра завыли сирены воздушной тревоги. Изумленные прохожие глазели на русские самолеты, разбрасывающие листовки на финском языке. Никто не был уверен, что на головы им не упадет что-нибудь еще, и люди заторопились в оборудованные в подвалах убежища. Паники не было, было лишь сменившее шок нежелание верить, что это действительно происходит с ними.

Когда объявили отбой воздушной тревоги, финны прочитали обращение к ним советского правительства: «Вам известно, что у нас есть хлеб, — вы не будете голодать. Советская Россия не причинит вреда финскому народу. Правительство ведет вас к катастрофе. Маннергейм и Кайяндер должны уйти. После этого наступит мир».

В тот же день в 14.30 в небе послышался шум моторов русских бомбардировщиков. За три сокрушительных налета на ошеломленных жителей было сброшено большое количество зажигательных бомб. Рушились здания, и по всему городу возникали пожары. Дневной налет происходил в часы, когда на улицах было много машин и пешеходов, по разным оценкам, от взрывов и под обломками зданий погибло 200 человек. Удар русских бомбардировщиков, по всей видимости, был направлен на железнодорожный вокзал, гавань и аэропорт, но вскоре стало ясно, что прицел оказался далеко не точен.

Клубы дыма окутали верхушки деревьев, силы гражданской обороны пытались тушить пожары и вытаскивать из-под обломков домов убитых и раненых.

По меньшей мере 50 бомб упали на Фредериксгатан, огромное здание технологического института было полностью разрушено. Несколько пяти - и шестиэтажных жилых домов по соседству также были разрушены, улицы оказались засыпанными осколками стекла и обломками кирпичей. Горели автомобили, повсюду чувствовался запах обгоревшей человеческой плоти и слышались стоны раненых. На железнодорожном вокзале, где тысячи горожан ожидали поезда для отъезда в сельскую местность и считали себя в безопасности, произошла страшная давка. Жителям Хельсинки теперь не было необходимости выполнять тщательно отрепетированную процедуру по светомаскировке — пылающая линия горизонта была видна за многие мили.

Небольшие военно-воздушные силы Финляндии делали в этот злосчастный день всё, что могли. Но кроме демонстрации мужества, иных возможностей проявить себя у них почти не было. Следует отметить, что в последние дни ноября всем финским летчикам было приказано находиться в полной боевой готовности. Установленные на «фоккерах» двигатели марки «Меркурий» были проверены и отрегулированы. Проверялись и перепроверялись пулеметы, пополнялся боезапас, укладывались парашюты, все пилоты и техники находились в полной готовности.

Первая сирена воздушной тревоги. Мари спрашивает: «Эта сирена гражданских тоже касается?»

Художник Юсси Аарнио