Советское биологическое оружие

Дело в том, что на рубеже 1991–1992 годов обстановка в России была такова, что положительное решение этого в общем, если рассуждать прагматично, не очень дорогостоящего вопроса вполне могло быть достигнуто. Во всяком случае, начиная с декабря 1991 года, на основании депутатского запроса народного депутата РСФСР Л.П.Мишустиной при активном участии государственного советника РСФСР по экологии и здравоохранению А.В.Яблокова началась подготовка соответствующего правового акта. Однако деятельность государственного чиновничества по активному торможению подобного рода решений была более успешной.

И хотя 4 апреля 1992 года президент РФ Б.Н.Ельцин подписал необходимый закон (220), который вошел в действие с 1 мая 1992 года, цитировать его не имеет никакого смысла — по этому Закону не получил и не получит пенсию никто.

Причин несколько.

Во-первых, ни у одного человека, погибшего во время эпидемии 1979 года, свидетельство о смерти не фиксирует факта смерти именно «вследствие заболевания сибирской язвой», как это предусмотрительно подчеркнула А.А.Климкина.

Во-вторых, не было никакой возможности преодолеть отсутствие диагноза с помощью иных медицинских документов. Госчиновница А.А.Климкина превосходно знала, что в медицинских учреждениях города после тотальной чистки, устроенной силами КГБ, не были уже ни одного документа

, который бы касался тех прискорбных событий и который бы мог служить основанием для защиты людей, если не в рамках специального закона, то хотя бы в суде (27). Что касается еще более многочисленной группы людей, которые пострадали от вакцинации не от той болезни, то вспоминать об их интересах в 1992 году никому и в голову не пришло.

В-третьих, госчиновница А.А.Климкина не забыла указать, а в законе России это указание было послушно отлито в юридическую форму, что вред здоровью рабочих и служащих, возникший от заболевания, должен быть жестко связан с «исполнением ими трудовых обязанностей». Нельзя не отдать должного изяществу этого бюрократического изыска, если учесть, что большинство гражданских лиц было накрыто смертоносным облаком не на рабочем месте, а прямо на улицах города: они пострадали не в процессе своего «труда», а совсем иначе. По-видимому, единственная группа людей, часть которых была инфицирована непосредственно на рабочем месте, — это работники керамического завода, в основном слесари. Этот сравнительно новый завод, в отличие от находящегося в том же районе старого кирпичного завода, имел очень мощную вентиляцию, и на нем погибло особенно много людей (на кирпичном заводе такого не было). На керамическом заводе смертоносная пыль в принципе могла быть доставлена непосредственно на рабочие места. Однако в данном случае вступает в действие документальная составляющая отказа государства от выполнения своих обязанностей перед людьми (см. во-вторых). Единственным свидетельством трагедии на керамическом заводе явился случайно сохранившийся в профсоюзном комитете листок бумаги без подписи и печати — перечень работников, которые умерли в апреле 1979 года и которым была оказана материальная помощь в связи с похоронами.

В-четвертых, все предыдущие рассуждения ничего не стоят без главного — официального признания минобороны России самого факта утечки возбудителя сибирской язвы весной 1979 года. Только в этом случае можно было бы говорить о «военной травме», к которой не без умысла обратилась опытная госчиновница. Разумеется, этого признания нет и, насколько известны нравы этого отдельного и весьма своенравного государства в нашем государстве, оно не появится никогда (27).

Таким образом, отдавая должное мужеству тех, кто пытался обеспечить социальную защиту жителей Свердловска, в той или иной форме пострадавших в 1979 году в результате непредумышленного (будем так надеяться) преступления Советской Армии, мы вынуждены сделать пессимистический вывод. Никто из тысяч людей, попавших под армейскую военно-биологическую колесницу, не был защищен своим социалистическим государством. И уже никогда не будет.

«Будь трижды проклята государственная система, которая сделала бездушное отношение к человеку своим главным принципом. Ведь и по сей день семьям, в которых от язвы погибли люди, не оказана никакая материальная помощь… Государство полностью отвернулось от них». Я бы охотно сделал именно такое заключение для этого раздела, однако эти слова принадлежат не мне, а заместителю председателя КГБ СССР генералу В.П.Пирожкову, которого Ю.В.Андропов как раз и посылал в 1979 году в Свердловск, чтобы возглавить разбирательство (21).

4.3.2. Россия

В России разрушение инфраструктуры наступательной биологической войны проходило неспешно. Зато одновременно учреждениям ВБК пришлось вспомнить свое изначальное («защитное») предназначение, которое раньше было лишь прикрытием и к которому вряд ли в ВБК относились всерьез.

В ВПК и армии в новую эпоху прошло много изменений.