Совместный исход. 1974

Почему? По-видимому, по двум причинам. Наличие таланта, который, должно быть, всегда укрепляет уверенность в себе, дает жизнестойкость. Мол, я - мастер, я умею делать свое дело, а раз так - никогда не пропаду. И второе - очевидно, «среда». Среда доброго и бескорыстного товарищества на почве общности «общественного состояния» и мировоззрения, и, конечно, личной привязанности друг к другу (в данном случае - еще и уважение, и любви к Дезьке, почитание его поэзии). Эта среда - вне системы. Она себя так мыслит, она оппозиционна системе, а некоторые ее представители, возможно, и враждебны ей. Помогали, например, Солженицыну, «Самиздату», поставляли материальчики «Хронике текущих событий». Об этом я могу, конечно, только догадываться.

Сплачивает эту общину скорее всего (помимо перечисленных эмоциональных обстоятельств) сознание враждебности к социально-политической ситуации в стране. Одно время одной части интеллигенции это отчуждение от власти и всей, так называемой общественной жизни выражалось в ностальгии по революционному нашему первородству, по революционной чистоте юности целых поколений. Отсюда огромная популярность (непонятная для молодежи и для массового зрителя) таких фильмов, как «В огне брода нет», «Бумбараш», «Белое солнце пустыни», в которых этот зритель видел не совковость, а естественный, бескорыстный интернационализм русского простого человека, интернационализм кристального идеализма светловской «Гренады».

... Но эта волна прошла. Устали и поняли, что это всего лишь бессильная ностальгия по невозвратимому прошлому.

И какая-то часть отпочковалась в полное отрицание всего нашего советского прошлого - в несколько солженицынском духе: «всё, мол, было с самого начала неправильно и не туда». Разумеется, в большинстве случаев - без его, Солженицына, классовой ненависти к советскому. Это скорее - отрешенное «над схваткой», полупрезрительное отрицание и возможностей, и желания современной власти вести общество на уровне, его достойном.

На это наслоилась еще «еврейская проблема». Конечно, такие, как Дезька, никогда никуда не уедут (хотя кто мог ожидать, что уедет Коржавин). Но антисемитизм, ставший неизбежно спутником «израильской проблемы» в целом, поразил в самое сердце этих людей и разрушил окончательно их интеллектуальную связь с «системой». По поводу каждого конкретного случая Дезька со своим умом и мудростью может, думаю, и поднимается выше обывательских реакций и оценок. Но, чтоб его это не задевало где-то в глубине души, - сомневаюсь!

А пока что Вадька Бабичков (школьный друг) поинтересовался, что с Даниэлем (тот, который вместе с Синявским был осужден в 1965 году и теперь вернулся из ГУЛАГа). Дезька объяснил: живет в Москве, «ехать» вслед за Синявским отказался (этот теперь профессор Сорбонны), послал к еб.. матери свою жену, которая, когда его посадили, отличилась фанатичной антисоветско-еврейской активностью и сама загремела, хотя теперь выпущена, женился на молодом прелестном существе. Печатается: главным образом, переводы. Под псевдонимом, конечно. Построил дом под Москвой. Сам? Нет, конечно. Помогли.

Вот это «помогли!» как бы засветило всю внутреннюю жизнь этой «общины», о которой шла речь, этой особенной среды, которая готова на большое самопожертвование, на необычную для современного уровня человеческих отношений отдачу ради друг друга.

За эту неделю. Евтушенко. Открытое письмо «к советскому народу» в миланской газете «Джорно». Отменили его концерт в Колонном зале (по случаю 20-летия творческой деятельности) после того, как он направил Брежневу телеграмму с протестом против ареста Солженицына. У меня это письмо вызвало отвращение. Не могу я признать за этим пижоном права говорить «от имени народа», «проявлять заботу о судьбе и престиже Родины». Из каждой строки прет мелкое тщеславие, претензия не по средствам, политическая инфантильность. И еще одно, что просто коробит: апелляция к западному общественному мнению против своей власти, которая-де не посмеет тронуть такую фигуру, если за спиной «такая сила». Не успел Солженицын завершить спекуляцию на этом, - объявился еще один.

Однако, тоскливо становится от всего этого. Если поглубже взглянуть, такое - от бесхозности нашей идеологии, от того, что под руководством Демичева (министр культуры) она утратила всякую определенность, не говоря уж о привлекательности.

Кстати, на днях я прочитал письмо, присланное Суворовым, секретарем партбюро Института философии АН СССР в адрес Кириленко. Тот распорядился, чтоб Суворов был принят Гришиным и Ягодкиным (т.е. первым секретарем МГК и секретарем Москвы по идеологии). Те приняли. И приложили к письму объяснение.