Совместный исход. 1975

Наше идеологическое оружие в борьбе с ними - только архаичная риторика. Политически мы уже блокированы в борьбе против них, ибо они главный наш социально- политический партнер в борьбе за разрядку.

24 ноября 75 г.

Разговор с Загладиным, участвовавшим в берлинском заседании редкомиссии по конференции компартий Европы (17-19 ноября). «Верные» партии (Австрия, Ирландия, ФРГ, Бельгия, Дания) говорят t^ete-`a-t^ete: мы перестаем понимать КПСС. Вы подгоняли нас с этой конференцией. Мы старались вас поддерживать, подстраивали под ваши нужды свои дела и интересы. И вдруг: stop! Хоть бы предупредили! Правда некоторым пришла через посольство очень невнятная информация. Послы ведь понимают (и знают) еще меньше, чем мы сами. А главное - никаких объяснений. На самой комиссии сначала примерно десяток «верных» выступили за скорейший ее созыв, выразив при этом готовность снять еще некоторые свои замечания и предложения к проекту документа, лишь бы облегчить дело. Но потом - после того, как вывалили кучу замечаний румыны, испанцы, шведы и проч. и стало ясно, что дело идет к полной девальвации документа, после выступления Катушева, они стали что-то понимать и, вторично выступая, отруливали наоборот, настаивая на тщательной подготовке документа. Сама необходимость такого крупного маневра на глазах у всех, при всей ловкости выступлений, например О'Риордана, обидела «верных».

С газу на глаз они говорили: мы, конечно, осуждаем антисоветские упражнения Жоржа Марше. Но какой-то резон за такими вещами есть. Нам становится непонятным, как вы, КПСС, разрешаете проблему сочетания своих государственных и партийных интересов и приоритетов. Огромный поток приемов разных государственных деятелей - и полное прекращение в последние два года приемов и встреч на высоком партийном уровне. Встречи с Арисменди и Орнедо 7-го ноября - это, по-видимому, где-то мимоходом не то на параде, не то на праздничном приеме. Немец говорит: товарищ Мис уже 4 года председатель ГКП, десять раз мы просились на визит и прием (пусть даже не на уровне Брежнева) - безрезультатно. Больше напрашиваться не будем. (Кстати, с августа по октябрь ИКП трижды просила, чтоб Берлингуэра принял Брежнев. Им даже путно не ответили). Шарф (КПА): КПСС помогает нам и деньгами, и другими средствами. Но в наше время этого недостаточно. Коммунистам нужна политическая помощь. А когда все-таки удается прорваться на какой-то уровень беседы в ЦК КПСС, мы слышим одно и то же, очень правильное, но такое, что мы знаем с юношеских лет - «надо работать с массами», «надо увеличивать численность», «нужен союз левых партий» и т. д. А нам хотелось бы конкретного и компетентного разговора с КПСС: что делать конкретно в нынешних конкретных международных условиях. Ведь у вас никто всерьез не знает и не знаком с нашей работой и нашим нынешним положением. [Тут Загладин пытался возражать].

Складывается впечатление, говорят "верные", что КПСС потеряла интерес к коммунистическому движению, что она склонна «делать дела» по государственной линии вместе со своими союзниками по Варшавскому пакту. Чего ж тогда удивляться, что появляется сначала Брюссель (конференция КП западной Европы, январь 74 г.), а потом теперь и «историческая декларация» Марше-Берлингуэр, которая легализует особый путь комдвижения капиталистической Европы и открыто отмежевывается от опыта КПСС, даже не упоминает соцстраны в рамках борьбы за демократию, социальный прогресс и социализм, отводя Советскому Союзу лишь действительно выдающуюся роль в вопросах разрядки, мира и проч. Хельсинки.

Я спрашиваю у Вадима: «Ты Б.Н.'у это все рассказал?»

- Да.

- Ну и что?

- Ничего. А что он может?! Он-то все понимает.

Кстати, по возвращении из Ново-Огарево, когда я встречался с Б.Н. по другим делам, он вдруг разразился матерно по поводу того, что вот «этого паршивого Леоне принимают, а Берлингуэра чтобы приняли, три месяца не можем добиться».

В самом деле: силою обстоятельств сложилось так, что мы все больше склонны смотреть на МКД, как на орудие своей внешнеполитической пропаганды (больше оно нам ни зачем не нужно!), но в еще большей пропорции мы потеряли реальную способность использовать его даже для этой цели.

Разумеется компартии ищут причины. Они, как и советологи на Западе, подверженные формальной логике, выводимой ими самими из наших доктрин, придумывают разные концепции, конструируют логику нашего поведения.