Совместный номер. Противостояние (СИ)

Мы находим её подруг у бара, уже навеселе и изрядно подвыпивших. Время довольно позднее, все соглашаются ехать в отель и поспать перед рейсом. Руку Кирс я так и не отпускаю - слишком долго переживал, слишком долго был в неведении.

В нашем номере две комнаты, но стены и дверь довольно тонкие, чтобы мы могли что-либо сделать с Кирс, чего бы не было слышно за дверью. И все мы измотаны и впечатлены последними сутками, всем нужно отдохнуть и выспаться перед самолётом.

Кирс, приняв душ, ложится в постель, быстро накрыв ноги одеялом. Но от меня ей не удается спрятать то, что она пыталась поспешно скрыть от моих глаз и я стаскиваю с неё одеяло, оголяя ноги.

– Покажи, не прячься от меня.

– Коннор, не стоит… – она вертит головой, немного поморщившись и натягивая одеяло назад.

– Покажи, – более напористо тяну одеяло на себя, – Кирстен, покажи мне раны.

Сделав глубокий вдох, девушка отпускает одеяло. Рваные раны на её ногах превратились в немалые рубцы. Она морщится в отвращении и отводит лицо со слезящимися глазами в сторону. Вот на что способна Роуз, её гнилая сущность. Она всегда будет обвинять меня во всех своих грехах и бедах, и жить за счет других. Так ей будет выгодно всегда. По моей вине так вышло и мне это исправлять.

– Эй, не плачь. Малыш, это временно, ты же помнишь наш с тобой контракт? Ты должна написать обо мне книгу, а оплата за неё – твоя пластическая операция. Всё будет хорошо, детка.

Кирс вытирает слёзы тыльной стороной ладони и прижимается ко мне. Обнимаю свою девочку, нежно, ласково и успокаивающе поглаживая по голове. Мы выключаем ночник, и она, прильнув ко мне, тихонько сворачивается калачиком рядом.

Она напишет эту книгу, по её принципам, без этого нам не обойтись, и я ей дам такую возможность. Только это будет на тех условиях, к которым я и сам пока не готов и не знаю, буду ли. Контракт Алекс заключил на то самое издательство, где она должна проходить практику. И уже не важно, что она думает по этому поводу, она туда поедет, уже однажды отказавшись от поездки ради меня. Зная теперь, каких усилий это стоило ей и её матери, я просто не могу поступить иначе, впервые в жизни я отступаю для свершения чьей-то заветной мечты, не моей, но значащей для меня не меньше, чем моя собственная. Она упорно шла и стремилась к этой цели и столько бед, свалившихся на эти хрупкие плечи, не потопили её. Эта девушка сильная и выносливая, и она достойна своей цели, её мечта обязана осуществиться, теперь уже любой ценой.

Утром снова касаюсь ее, где могу, ловлю любой миг и возможность. Как же тяжело томиться в ожидании, желая её. Но всё станет возможным уже сегодня, я возьму себя в руки – моё тело натренировано на выносливость и я потерплю, думаю, награда будет того достойна.

В утреннем аэропорту Сьюдад-Хуарес не людно и полно мест в зале ожидания, куда мы направились за кофе. Наш рейс, на удивление ранний, почти в 7 утра и ободряет то, что к вечеру  мы уже будем дома. Девчонки немного помятые, с лёгким похмельем, но довольные и бодрые. Выпив кофе и дождавшись объявления на посадку, проходим регистрацию на рейс домой.

Сев в самолёт, мы держимся за руки. Кирс кладет голову мне на плечо. Тревоги нет, внутри тепло и спокойно.

– Спасибо тебе, – тихо шепчет, стискивая мою ладонь, Кирс, – за всех нас.

– Кирс перестань, ты же сама знала, начав искать меня, что я тебя не брошу в беде. Знала ведь? – развернувшись к ней, пристально смотрю девчонке в глаза, укоризненно подняв бровь.

– Знала, - она смущенно улыбается, – у меня больше и нет таких знакомых.

– Которые могут быть твоими протеже? – срывается у меня с языка. Черт, обидится она на такое?

– Ну да, мы так серьезно попали. Рэйч пыталась меня защитить, да и саму не пустила изначально в клуб. Я очень ей обязана и не могу рисковать ею. Сами бы мы никак не вырвались отсюда.

– Давай уже не будем думать об этом. Ты скоро будешь дома, и тебя ждут мама и брат.

– Да, – она заметно светлеет, и её лицо озаряется улыбкой, – Рождество с семьёй, дома, с маминым яблочным пирогом с изюмом, бабушкиными медовыми пряниками с корицей и пряным  ароматным глинтвейном, байками брата, рождественскими фильмами, ярмаркой, катанием на катке, как же я хочу домой!

Ее воспоминания дразнят меня. Глинтвейн, печенье и вся эта детская суета меня не заботит. Да, отец в детстве пытался на Рождество мне что-то купить, но это был обычный поход в магазин и выбор игрушки с зимних распродаж. Ничего такого. Поэтому, даже интересно, почему вся эта дребедень у неё вызывает такой восторг? Почему говоря об этом, у неё такой блеск в глазах и тёплая сияющая улыбка.

– Ты будешь с нами на Рождество?

Ее вопрос застает врасплох. Мне хочется, чтобы она была рядом со мной, но у нас разные пути. Она не вписывается в мою жизнь, а я  – в  её. Что ей сейчас сказать? Что я отвезу её домой, побуду месяца два, пока ей сделают операцию и на этом всё? Что я могу ей обещать?