Совок-8

Шлюзы вовиной израненной души окончательно отворились и хлынувшие из неё откровения друг уже не пытался сдерживать. Но слушать их мне было некогда. Как уже было некогда рекрутировать Гриненко. Но один я тоже могу не справиться. Просто взять в плен топтуна я смогу. Но, если в режиме точечного и аккуратного хирургического вмешательства, то тогда обязательно мне нужен ассистент. Вова или Стас. Для подстраховки. И лучше, если это будет Нагаев. В милицейской форме.

Этакий вот форс-мажор на мою голову случился. И, разумеется, как всегда всё из-за баб. Смешалось в кучу всё. Люди, кони… Следопыт с «ликёрки», да еще Вова и Оксана Леонидовна со второго этажа. Н-да…

— Владимир, а ведь ты комсомолец! — в последнюю секунду заменил я неблагозвучное слово «мудак» на более приличное, — Ладно, ничего тут уже не попишешь, закрывай опорный, поедем тебя отмазывать перед женой! Ты ствол сегодня не получал?

В ответ Вова отрицательно покачал головой, даже не поинтересовавшись, зачем мне его табельный ПМ. А я облегченно подумал, что уже легче и, что не придется везти потом друга в Советский сдавать оружие.

— Помнишь, мы по двести шестой в прошлом годе железяки у двух бакланов изымали? — задал я самый теперь насущный для себя вопрос другу. — Тогда еще экспертизы провели, но оружием их не признали, помнишь?

Нагаев кивком головы показал, что помнит, но от своих грустных мыслей не отвлёкся.

— Ты их, случаем, не выбросил? — толкнул я его в плечо, чтобы вернуть в невесёлую действительность.

Обрезки арматуры, как оказалось, мой друг не выбросил. Просто потому, что забыл про них. Две железяки лежали там, куда я их сам когда-то положил. В углу под сейфом, неподалёку от моих гантелей.

Примерившись, я выбрал ту, что покороче и полегче. Цель у меня была сначала расспросить и только потом навсегда проститься с навязчивым последователем.

— Теперь поехали, нам с тобой сначала к вокзалу завернуть надо! — поторопил я друга.

— Нафига? — удивился он, — Встретить кого-то хочешь?

— Цветы купить хочу, — опроверг я предположение Вовы, плотно закатывая обрезок арматурины в разворот «Правды», — В это время цветы только там купить можно.

— Нафига? — зациклился на одном и том же вопросе грустный товарищ.

— Я Зиночке букет обещал! — не стал утаивать от друга я своих обязательств перед своей виртуальной подругой, — Заодно и твоей Светке купим! И Оксане Леонидовне тоже купим, если хочешь. Ты хочешь?

Услышав имя своей нелегальной пассии, Нагаев встрепенулся и недоверчиво посмотрел на меня. Не узрев насмешки на моём озабоченном лице, он быстро успокоился и в очередной раз горестно вздохнул.

— У неё муж из командировки вернулся, — испустил повторный тоскливый вздох Вова, — Уже четыре дня, как вернулся. В Москве был, гад. Он комсомолом у нас в области командует. Горюнов его фамилия.

Я присвистнул. Протяжно и со смыслом. Не сказать, чтобы и раньше мой друган незыблемо блюл супружескую верность. Но раньше у него получалось свои приключения хранить в безвестности. А теперь он, внезапно и не по чину заселившись в обкомовские чертоги, вышел на совсем другой общественно-бытовой уровень. Вышел и сразу сгорел. И то, что его спалила жена, это, оказывается еще далеко не беда. Это даже не десятая часть беды. Если, конечно, всё дойдёт до товарища Горюнова. Тогда милые семейные разборки с женой, покажутся Нагаеву цветочками-лютиками.

Хотя бы потому, что папа главного комсюка области давно и прочно сидит в облисполкоме. И не на вахте сидит, а в кресле одного из заместителей председателя. А, чтобы скрутить моему другу голову за ветвистые сыновьи рога, папаше было бы достаточно и должности начальника любого из отделов. Не то, что даже управления! Любого отдела и вовсе не обязательно, чтобы в облисполкоме. Для вовиной показательной казни папаше видного комсомольца и городского уровня за глаза хватило бы. Чтобы с волчьим билетом, на все времена и без выходного пособия удалить Нагаева в дворники. Да и то, только в том случае, если тому удастся по великому блату пристроиться к метле.

Впрочем, бог с ним, с мужем лучезарной Оксаны свет Леонидовны! Все нагаевские блудливые проблемы завтра! А пока вернёмся к нашим ликёро-водочным баранам. Время еще есть, но его становится всё меньше и меньше.

Вокзал, несмотря на вечернее время, встретил нас своей бодрой суетой. Миновав озирающихся по сторонам бизнесменок с пирожками и варёной картошкой в укутанных термо-баулах, мы двинулись к неприкасаемым реализаторам разноцветной флоры.

Выбор был невелик. Это, если иметь в виду меня. А так было много чего из цветов. Сезон был в самом разгаре. Но мне были нужны гвоздики. И непременно с длинными стеблями.

Торговаться было уже совсем некогда и я безропотно отдал цветочнице запрошенный ею червонец за двадцать кумачовых гвоздик.

— Ты чего⁈ — не удержался Нагаев и выпучил на меня глаза, — Она же не померла еще, слава богу!

— Кто? — удивился я, ответно уставившись на аморального семьянина, — Оксана Леонидовна?

— Светка! — возмущенно воскликнул Вова, — И Оксана Леонидовна тоже!