Современная практика православного благочестия. Том 1

Вот почему старцы Варсонофий Великий и Иоанн на вопрос: «Хорошо ли стараться о мире всех?» — отвечали: «Лучше умиротворить собственное свое сердце: это каждому прилично, и блажен, кто это делает. А примирять ссорящихся не всем возможно, но только тем, которые могут это предпринимать без всякого вреда для самих себя».

А преподобный Серафим говорит:

«Стяжите дух мирен, и около вас спасутся тысячи».

Таким образом, влияние христианина на окружающих начинается лишь после того, как у него самого вместе со смирением, кротостью и любовию прочно в сердце водворяется мир, т. е. свобода от страстей и пристрастий и невозмутимость совести.

Не следует кроме того задачу миротворца понимать слишком узко, как упомянутый выше инок. Миротворец — это тот человек, который творит мир около себя, успокаивает сердце, умиротворяет души, внушает окружающим веру и надежду, примиряет с Богом, жизнью, миром и людьми.

Миротворец как бы пленяет других своим мирным настроением, умиротворением своего духа, и внушает окружающим начало своего бодрого, радостного миросозерцания. Все это возможно, конечно, лишь при полноте духовного здоровья самого миротворца.

Мирить же ссоры — это частный случай. При этом лишь немногое достигается простым единичным примирением враждующих: здесь необходимо радикальное исцеление души ссорящихся, развитие в них взаимной любви, снисходительности, терпения и т. д. Это задача длительного лечения души, а не устранения единичного случая припадка вражды.

Часто бывают, однако, случаи в жизни, когда и у не достигшего совершенства христианина будет нужда примирить с собою враждующего с ним человека или примирить близких, находящихся в ссоре между собой.

В первом случае надо прежде всего до глубины смирять себя перед восстающим на тебя человеком, просить у него искренно прощения, беря на себя всю вину.

Во-вторых, надо воспользоваться нашим главным орудием во всех делах наших — молитвою.

Надо просить о примирении Матерь Божию как Матерь всех христиан, а также святого, имя которого носит враждебно настроенный к нам.

Один из боголюбцев рассказывал, что он добился примирения тем, что каждый день подавал просфоры за враждующего на него человека. Частички этих просфор омывались постоянно Кровию Христовой из Святой Чаши, и это омыло и душу от вражды. К той же цели приведет и заказывание в церкви за враждующего сорокоуста. То же средство, т. е. усиленная молитва, поможет и при примирении ссорящихся близких.

К ней прибегала всегда св. Иулиания Лазаревская, когда имела нужду устранить вражду и ссоры среди своей семьи и домочадцев.

Поэтому молитву христианина можно рассматривать как надежное духовное оружие, которое всегда имеется в его распоряжении и может быть направлено им на погашение бушующих кругом душевных пожаров гнева, злобы, ненависти, ссор и т. п.

Глава 42. Ступени совершенствования и девять заповедей блаженства

Укажи мне, Господи, пути Твои, и научи меня стезям Твоим.

Пс. 24, 4

Священное Писание и опыт Церкви указывают нам на несколько периодов жизни христианина, идущего путем стяжания Святого Духа Божия.

С начала сознательной и длительной духовной жизни христианин идет путем выполнения внешнего подвига (молитвословия, поста, послушания, милостыни и т. д.), имея целью преодоление в душе своей первородного греха — страстей и пристрастий.

Здесь душа христианина еще очень далека от добродетели, сердце его еще в значительной мере гордо и черство. Много усилий надо употребить человеку, чтобы за свое «доброе произволение» через благодать Божию наступило заметное зарождение в сердце добродетелей христианских.

Игумения Арсения в раннем возрасте оставила мир и поступила в монастырь, где ревностно проходила все послушания, руководствуясь наставлениями мудрой старицы — схимонахини Ардалионы. Думая, что старания и труды ее небезуспешны, она иногда спрашивала Ардалиону: «Матушка, на какой ступени духовной лестницы находится теперь моя душа?» — и в ответ слышала неутешительные слова: «Пока еще ни на какой».

Она тогда не понимала, что все внешние подвиги и подражание признакам добродетелей еще очень мало говорят о глубоких изменениях сердца человеческого и о метаморфозе (изменении) «душевного» человека в «духовного».

Велика была ревность ко спасению души у св. Иоанна Дамаскина, когда он оставил должность царедворца и ушел в монастырь. Но сердце его еще не было преображено, и поэтому, как всегда при поступлении в монастырь, и на него были на долгие годы наложены искус обычных послушаний для новоначальных и запрещение писания песнопений.