Современная практика православного благочестия. Том 1

«Ничего достойного нет во мне, Владыко, — смиренно отвечал иерей. — Единственное, что на сердце у меня лежит, — это молитва за всех нечаянно погибших, утонувших, без погребения умерших и безродных. Когда я служу, я стараюсь усердно молиться о таких лицах».

— Ну, благодари их, — сказал провинившемуся митрополит Филарет и, разорвав бумагу о запрещении служения провинившемуся иерею, отпустил его лишь с увещеваниями оставить свою слабость.

Как говорилось уже выше, всегда надо предпочитать молитву за других молитве о себе. Так, старец Силуан имел обильный дар слез, пока молился за умерших.

По совету одного подвижника он стал более заниматься «плачем о себе». Но тогда слезы прекратились. Они вернулись вновь, когда он стал снова усердно молиться за умерших.

Вот как говорит о значении молитвы за усопших архиепископ Иоанн (Шаховской):

«Молитва за ушедших с этой земли очищает и сердце самого молящегося от всех ненужных осадков в отношении этих усопших.

Молитва за живущих на земле может быть и корыстна, и своевольна.

Молитва же за усопших такой не бывает, она всегда источает небесную, очищенную любовь, истинный воздух вечности».

Примечание к главе 9-й

У лютеран нет молитвы за умерших. Может быть, для некоторых непонятно: как могут живущие повлиять на судьбу уже умерших?

Здесь следует вспомнить притчу об «управителе неверном» (Лк. 16, 1-12). В этой притче управитель самовольно переписывал долговые расписки — со ста на восемьдесят и пятьдесят, и господин похвалил за это управителя.

Так и всякий может своей молитвой облегчить участь как живущих, так и умерших. Его молитва всегда снимет какую-то часть того греховного долга, который на том свете, может быть, еще тяготит умершую телом душу.

Глава 10. Молитва благодарения

За все благодарите.

1 Фес. 5, 18

Уста, всегда благодарящие, приемлют благословение от Бога.

Прп. Исаак Сириянин

Мы все, конечно, помним о десяти евангельских прокаженных, исцеленных Господом, из которых лишь один — самарянин — вернулся, чтобы воздать Ему благодарение (Лк. 17, 12–19). Вспомним и о том, как строго осудил Господь неблагодарность остальных девяти исцеленных.

Наличие в сердце человека чувства благодарности говорит о благородстве, мягкости и живости сердца человека.

И, наоборот, проявление «черной неблагодарности» (как ее принято называть) свидетельствует о крайней испорченности и черствости сердца, говорит о господстве над человеком темной силы.

Поэтому христианину нужно проявить большую заботу о развитии у себя этой добродетели. Здесь надо начать с укоренения прочной привычки проявления всех внешних признаков наличия добродетели — благодарности. Конечно, форма этих проявлений будет различна в зависимости от того, к кому будет проявляться благодарность, — к Богу или к людям.

Богу мы обязаны всем: нашей жизнью и всеми ее благами, промыслом о нас, неисчислимым милосердием, долготерпением наших грехов, страстей, пристрастий, нерадения, слабостей.

Как пишет о. Иоанн С:

«Наша жизнь есть непрерывный ток неизреченных милостей Божиих: отсюда она должна быть непрестанным благодарением и славословием Богу Творцу и Благодетелю».

Но можем ли мы, в силах ли мы достойно отблагодарить Господа за Его непостижимую любовь к нам, за Его тягчайшие страдания и крестную смерть, подъятые ради нашего спасения и искупления наших грехов?

На этот вопрос прп. Варсонофий Великий отвечает так:

«Знай же, что мы никогда не достигнем того, чтобы по достоинству благодарить Его; однако будем приносить Ему посильное благодарение устами и сердцем, и Он по человеколюбию Своему может сравнить оное с двумя лептами (евангельской вдовицы).»

Поэтому в наших молитвах благодарение и славословие Господа должно занимать преимущественное место, вместе с покаянием.

Поскольку Господь наш неизменно Благ и посылает нам всегда лишь только полезное для нас, то за все полученное нами от Него надо неизменно благодарить включительно до того, что мы называем «бедами», «несчастьями», «напастями», «бедствиями» и т. п.

Все это есть лишь промыслительные и целительные средства для спасения нашей души.

Как пишет архиеп. Арсений (Чудовской):