Современная практика православного благочестия. Том 2

Нет, вот они — они здесь, с нами; они более реальны, чем те, кто окружает нас из живых мертвецов, при жизни еще умерших («Предоставь мертвым погребать своих мертвецов» —Мф. 8, 22).

Если эти последние, считающиеся живыми, бессильны помогать нам, то те — для мира умершие, но вечно живые — чутко и нежно относятся к нам, смотрят на наши нужды, слушают наши просьбы и спешат на помощь в нужде.

Какой истинный христианин не имеет опыта и не был обрадован быстрым и чудным исполнением своих просьб, когда он обращался к таким скоропослушным и любвеобильным святым, как святитель Николай, великомученик и целитель Пантелеимон, преподобные Сергий Радонежский, Серафим Саровский и подобные им. Приобщимся же к этой особой радости — радости иметь всегда в своей душе образы святых, наших великих братьев и сестер во Христе, радости постижения их красоты и красоты живущего в них Христа.

Есть и еще сокровища, открывающиеся одинаково душам Марфы и Марии. Это — постижение красоты Божьего творения.

Чрезвычайно многообразна эта красота. Она дышит в природе, в ее бесконечно разнообразных и прекрасных формах. И христианин не может не любить природы как Божьего творения. Через нее он постигает неизмеримую премудрость и величие Творца вселенной.

Совершенная радость всегда будет наполнять сердце, когда оно научится так воспринимать природу, как воспринимал ее св. Иоанн Дамаскин (в посвященной ему поэме А. К. Толстого):

     Благословляю вас, леса,     Долины, нивы, горы, воды,     Благословляю я свободу     И голубые небеса.

     И посох мой благословляю,     И эту бедную суму,     И степь от края и до края,     И солнца свет, и ночи тьму,     И одинокую тропинку,     По коей, нищий, я иду,     И в поле каждую былинку,     И в небе каждую звезду.     О, если б мог всю жизнь смешать я,     Всю душу вместе с вами слить;

     О, если б мог в мои объятья     Я вас, враги, друзья и братья,     И всю природу заключить.

А вот как воспринимал природу поэт К. Р.:

     Бывают светлые мгновенья:     Земля так несравненно хороша.     И неземного восхищенья                      полна душа.     Творцу миров благоуханье     Несет цветок, и птица песнь дарит:

     Создателя Его созданье                                                   благодарит.     О, если б воедино слиться     С цветком и птицею, и всей землей     И с ними, как они, молиться                                                      одной мольбой;     Без слов, без думы, без прошенья     В восторге трепетном душой гореть     И в жизнерадостном забвенье                                                         благоговеть.

Здесь уместно будет вспомнить слова Дарвина, что «красоты мира постигаются лишь верующими людьми».

По красотам этого мира христианин может предощущать и красоты и радости Царства Небесного.

Как пишет священномученик Петр Дамаскин:

«Если этот временный мир, называемый местом изгнания и осуждения преступивших заповедь Божию, так прекрасен, во сколько же раз более прекрасны вечные и непостижимые блага, которые Бог уготовал любящим Его!»

Когда душа христианина очистится, то он начинает чувствовать и радость любви к себе животного мира, отданного во власть человеку по первоначальному плану мироздания(Быт. 1, 26).

Еще недавно в Оптиной пустыни жил лесник, старый монах-отшельник. Десятки лет он один жил в лесу и был незлобив и прост, как дитя. Не раз видели, как, выйдя на лесную поляну, он начинал звать: «Птички, птички, птички».

И тогда со всех сторон слетались к нему лесные птички и садились на его плечи и голову, и он из рук кормил их.

Его спрашивали: в чем находит он радость, живя в таком уединении? «Господь так милостив ко мне, — отвечал старец. — Он дает мне так много радости, позволяя всегда прославлять имя Его святое».

О если бы и нам научиться этой его святой и всегда и всем доступной радости!

* * *

И еще есть радость у христианина.