Современный финский детектив

Кандолин перевел дыхание. Потом стал массировать затылок, будто его ломило. На щитке тикали часы. Издали доносился тихий скрежет, словно где-то пытались завести машину. Звук повторялся, значит, мотор не заводился. В остальном все было тихо. Даже на Окружной дороге.

— Вийникка докладывает: теперь мы на нужном месте. В третьем окне слева горит свет, этаж второй, как и должно быть. Отсюда никто не улизнет.

Кандолин с облегчением вздохнул и поднял микрофон, но Полицейское управление опередило его:

— Шесть-два-три. Направляйтесь в сторону Бастионной улицы. Пришло несколько сообщений, что оттуда, со стороны парка, раздавались выстрелы. Позаботьтесь о своей безопасности.

— Принял, — донеслось в ответ. — Мы на Гористой улице, поворачиваем… Считайте, уже прибыли… На улице много народу… Это на Бастионной, двадцать три.

— Тот самый адрес, где мы были с Онервой, — встрепенулся Харьюнпяа, но его перебили: та же группа сообщила:

— Управление! Пришлите сюда еще людей и машины, только быстро! Это все цыгане. Не угадаешь, что из этого получится…

Кандолин резко обернулся к Харьюнпяа, но ничего не сказал; уголки его губ дергались.

— Там живут Бломерусы, — сказал Харьюнпяа.

— Кандолин! Вызывает Управление.

— Слушаю.

— Вас не интересуют события в Валлиле? Может, это связано с преступлением на Малом пороге?

— Конечно, интересуют, — хрипло сказал Кандолин. — Как там дела?

— Пока неясно. Группа, уехавшая в Валлилу, молчит. Слышны только крики и причитания… Убитых, надо надеяться, нет…

— Сейчас поеду туда. Внимание всем, находящимся на Козьей горе, вызывает Кандолин. Операция прерывается примерно на полчаса. Всем оставаться на своих местах. Следует иметь в виду, что обстоятельства могли измениться и объект может попытаться попасть в дом с улицы. Наблюдайте…

Кауранен включил в машине свет и схватился за рычаг скоростей.

— Группа Нордстрёма приняла к сведению.

Кандолин нагнулся, он нашаривал на полу сигнальную лампу. Кауранен развернулся, выезжая из переулка. Кусты хлестали «ладу» по бокам.

— Вийникка сообщение принял.

Кандолин поднял сигнальную лампу на колени и опустил стекло. Ночной ветер ворвался в салон. Машина затарахтела по улице.

— «Транзит» принял.

Сработало пусковое устройство сигнальной лампы.

— Не включай пока! — бросил Кауранен. — Лучше, чтоб нас не заметили. Не надо сигналить…

Где-то поблизости, чихая и кашляя, заработал мотор. Похоже, его удалось завести. Харьюнпяа поднял стекло и обеими руками вцепился в спинку переднего сиденья. «Лада» влетела в туннель под железной дорогой и, взвизгнув шинами, свернула на Окружную. Кауранен мчал вовсю. Кандолин установил сигнал. Синий свет заполыхал вокруг машины, освещая столбы и дорожные знаки. И так как звукового сигнала не было, слышалось лишь жужжание электромотора, вращающего лампу.

27. ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЙ АВТОБУС

Было без четверти два.

Уле-Иккала возглавлял группу. Вернее, был в ней старшим — навыки руководителя он давно растерял вместе с надеждой попасть на курсы младшего командного состава. С ним находился Мальчик — так он называл каждого, кто был в его группе, но делал это не для того, чтобы обидеть или оскорбить, а по той простой причине, что никак не мог выучить имена молодых ребят, назначаемых ему в помощники, — они менялись так часто и к тому же были все друг на друга похожи: длинноногие, с пробивающимися над верхней губой светлыми усиками.

Уле-Иккала вел машину. Мальчик не имел еще водительских прав, да он и вообще не смог бы сидеть за рулем: глаза у него от усталости слипались, голова склонялась то на одно, то на другое плечо. Они находились на виадуке над Окружной дорогой, когда под ними прогромыхал автобус, направляющийся к западу. Мальчик раскрыл глаза и сонно огляделся.

— Где мы?

— В полицейской машине. Но скоро будем в участке и выпьем крепкого кофе.

— Вон идет машина без огней. Вон там, внизу. Точно финский флаг…

— «Там, внизу», — это Окружная! И если ты имеешь в виду тот автобус, то фары у него горят. Я видел, как он въехал под виадук. Я ведь не спал…

— Ничего подобного. Видишь, задних огней-то нет. В него может кто-нибудь врезаться… Пьяные водители часто забывают включить фары.

— Я тебе сказал, что фары у него горели.

Уле-Иккала затормозил, и «транзит» остановился посреди виадука. Уле-Иккала глядел на удаляющуюся машину.

— Черт побери! — вырвалось у него.

— Темным-темно.

— Но передние фары точно горели.

— Да-а…

Уле-Иккала крепче сжал руль, не зная, как поступить. Он не любил вмешиваться в дорожные происшествия, они всегда вызывали в нем досаду, но, с другой стороны, деликатное «да-а», произнесенное Мальчиком, показалось ему злорадным и возмутило своей язвительностью. А ведь эти мальчики никогда ничего сами не замечают, вечно приходится указывать им в нужную сторону и кричать: «Глянь-ка вон туда! Смотри же!» Только после этого они начинают что-то соображать. Уле-Иккала потер подбородок и почти почувствовал на языке вкус кофе. Но тут он вспомнил, как кто-то учил его, что нельзя душить инициативу молодых констеблей в зародыше, надо иной раз прислушаться и к их предложениям.