Современный опыт оглашения, Крещения и воцерковления. Опыт Санкт-Петербургской епархии.

Заканчивая разговор о практике приходского крещения, нельзя не остановиться на личности совершителя таинства. Из Православной сакраментологии Церкви известно, что благодатная действенность отдельных таинств, а также всего богослужения в целом, не зависит от личных качеств и духовного опыта священнослужителя. Но это вовсе не означает, что личность и поведение священника во время богослужения не играют никакой роли и не влияют на духовное состояние людей, приступающих к святым таинствам и участвующих в церковных священнодействиях. Прекрасно высказывается на эту тему уже цитированный нами владыка Михаил, к его метким практическим наблюдениям просто нечего добавить: «Со всей категоричностью мы должны сказать, что степень духовности священника, его общий духовный и культурный уровень, его богословская подготовленность и особенно его молитвенность и душевный настрой при совершении богослужений оказывает громадное влияние на всех присутствующих как непосредственным духовным воздействием, так и опосредствованно, через качественную сторону совершаемых молитвословий и обрядовых действий. Четкое, неторопливое и главное — осмысленно-выразительное произнесение молитв, ектений, возгласов, благословений и пр. содействует слуховому восприятию и переживанию слушателями их содержания… Наоборот, небрежное совершение обряда наводит зрителя на соблазнительную мысль, что обряд вообще излишен, совершается только формально и что, может быть, сам совершитель его не осознает, или вообще не верит в его значительность и действенность… Например, при том же Крещении, четко и громко произнесенные молитвы, тщательно совершенные обрядовые действия и особенно сопутствующие разъяснения, производят самое благотворное воздействие на всех присутствующих. Даже обходительность священника, ласковое отношение его к ребенку, вежливость и спокойная авторитетность в обращении со взрослыми, т. е. факторы общечеловеческие, имеют здесь огромное значение, располагая участников таинства к молитве, создавая условия для понимания и усвоения его благодатной сущности. Наоборот, поспешное и небрежное совершение обрядов, сопровождаемое невнятным бормотанием при отсутствии каких-либо пояснений и наставлений нарушает, а нередко исключает молитвенное настроение присутствующих… Благодать Божия воздействует на крещаемого в обоих случаях, но в первом из них священник оказывается соработником Бога (1 Кор. 3:9

), вносит свой личный вклад в дело Божие, причем чин крещения приобретает большое религиозно-воспитательное значение, а во втором случае священник своим небрежно-наемническим отношением к делу противодействует благодати Божией, ограничивая ее воздействие только самим крещаемым и препятствуя ее попутному, но весьма важному и спасительному воздействию на остальных участников. В этом случае вклад священника в дело Божие имеет отрицательный характер и потому к такому священнику в полной мере относится страшное слово Божие: «Проклят всякий, творящий дело Божие с небрежением» (Иер. 48:10

)».[92]

Воцерковление

Появление этого чина связано с уже описанными нами переменами, произошедшими в практике византийского оглашения VI–VII веков. Попытки формального сохранения катихизической традиции привели к искусственному перенесению сроков огласительной дисциплины с лиц возрастных на крещаемых младенцев. Последние вплоть до середины ХII века в течение нескольких лет оглашались церковной молитвой и крестились не раньше трехлетнего возраста[93]. Поскольку огласительные молитвы совершались в храме, то естественно потребовалось определенное богословско-литургическое обоснование присутствия в церкви некрещеных. Появились первые части настоящего чина, который претерпел в истории значительные изменения.[94] Например, обычай внесения младенцев в алтарь первоначально отсутствовал и появился лишь после того, как воцерковлять стали уже крещенных. В современном требнике чинопоследование воцерковления продолжает предшествовать чину крещения несмотря на то, что уже с ХIV века практика воцерковления соответствовала нынешней, т. е. совершалась после крещения. Это объясняется самим содержанием чина воцерковления. Как известно он состоит из двух частей: молитв на очищение матери (роженицы) и собственно воцерковления — введения младенца в церковь. Первоначально и то и другое действие находились в тесной связи: молитвенное оглашение ребенка начиналось сразу же после рождения, но поскольку в церковь младенец приносился матерью, то это первое посещение храма не могло наступить раньше сорокового дня. После того, как традиция длительного детского оглашения была забыта, совершение воцерковления постепенно приобрело свой настоящий вид. Молитву «матери» читают теперь либо до крещения, дозволяя ей тем самым участвовать в таинстве, либо в самом конце, что естественно делает ее вынужденным сторонним наблюдателем. (Последняя традиция особенно оправдана, когда крещение младенца совершается раньше сорокового дня).