Современный польский детектив

Тем временем,— продолжал Рунишский, делая вид, что не слышал ядовитой реплики майора,— в доме вдовы, которая после всех передряг все-таки унаследовала состояние мужа, происходит взрыв адской машины. Расследование показало, что эта адская машина была идентична той, которую нашли в квартире гангстера. Но и в данном случае полиция осталась слепа и глуха. Она снова ведет себя так, словно ничего не понимает.

Как это хорошо, что в Соединенных Штатах имеются такие гениальные и бескорыстные адвокаты, как этот меценат, выведенный вашим приятелем.

Напоминаю: молодой преступник исключал возможность неудачи своего замысла овладеть миллионами дядюшки. В случае если бы не удался его первый план —

предусматривавший переход миллионов Смиту из Джерси-Сити, от которого он путем шантажа вытянул бы большую их часть,— племянник реализовал бы свой второй,

запасной вариант, согласно которому его тетушка получает все состояние после мужа, а вскоре затем погибает в какой-нибудь катастрофе. Ну, а единственным наследником одинокой вдовы стал бы ее племянник. Катастрофа же была бы подстроена таким образом, что никто, в том числе и полиция, не усмотрел бы в ней ничего иного, кроме несчастного случая.

Позвольте, меценат, ведь вы же говорили, что в доме тетки произошел взрыв адской машины, идентичной той, которую нашли в квартире гангстера?

Видимо, я что-то напутал — я ведь не записывал того, что мне говорил мой приятель, и пересказываю его историю по памяти. Теперь припоминаю: это были не адские машины, а баллоны с газом, которые неожиданно взорвались.

А может быть, неразорвавшиеся авиабомбы — память о войне с японцами?

Надо будет подсказать эту мысль моему приятелю.

Но ведь тетка не погибла при этом взрыве?

Представьте себе, майор, по счастливой случайности она вышла из того помещения, где взорвался баллон с газом, вышла за пять минут до взрыва. И чудом спаслась.

А каким же образом был раскрыт план этого «идеального преступления»? Ведь согласно неписаному закону в подобного вида литературе все преступления должны раскрываться, а все преступники — нести заслуженное наказание.

Видите ли, майор, все было бы, как говорится, шито-крыто. Глупые полицейские ни о чем не догадывались и ничего бы не раскрыли. К счастью, автор романа подключает к расследованию того бескорыстного адвоката.

Того самого, чья, мягко выражаясь, наивность помогла совершиться преступлению?

Этот энергичный и исключительно порядочный адвокат,— продолжал Мечислав Рушинскпй, пропуская мимо ушей эти недостойные его внимания слова майора,— был в то же время очень наблюдательным человеком. Во время единственного, я это подчеркиваю, визита к нему мнимого дяди-миллионера адвокат заметил у него шрам. Ну, скажем, на шее. Когда из канала был вытащен труп бывшего актера, адвокат обратил внимание на имевшийся у него такой же шрам. Вначале почтенный юрист предполагал, что этот убитый и есть его клиент-миллионер, который перед тем симулировал самоубийство, сбросив при этом с моста избранную им жертву. Адвокат поведал о своих подозрениях полиции, но ее не заинтересовали его предположения. Ведь они противоречили ее собственной версии об убийстве экс-актера гангстером. И вообще я должен сказать вам, майор, что в романе моего приятеля действия полиции выглядят не наилучшим образом.

Зато почтенный юрист, наверное, расписан самыми яркими и светлыми красками.

В соответствии с истиной. В строгом соответствии с истиной. Это ведь действительно выдающаяся личность.

А у меня все усиливается желание посадить эту идеальную личность хотя бы на сорок восемь часов, с тем чтобы ему впредь неповадно было разыгрывать из себя частного детектива.

Адвокат Рушинский оставил без внимания и этот выпад своего собеседника.

—После того как почтенный адвокат не нашел ни малейшего понимания у работников нью-йоркской полиции, ему не оставалось ничего иного, как действовать самостоятельно. Благодаря помощи одного из сотрудников своего бюро ему удалось с полной очевидностью установить, что именно бывший актер нанес ему визит и с успехом сыграл роль миллионера, пришедшего сделать нотариальное удостоверение завещания. Взрыв в доме вдовы миллионера адвокат не посчитал случайностью. Точнее говоря, он понял истинное положение дел. Актер должен был умереть, ибо он не являлся автором замысла, а был лишь его исполнителем. Как исполнитель он многое знал и поэтому представлял опасность для инициатора всего плана. Этот план не увенчался успехом, во всяком случае его первая часть, и адвокат правильно предположил, что преступник не откажется от своего намерения завладеть состоянием миллионера. Поэтому-то взрыв в доме его вдовы отнюдь не был для него неожиданностью. Затем адвокат спросил себя: кто заинтересован в том, чтобы очаровательная вдова безвременно покннула юдоль сию? Таким человеком оказался только... ее племянник. Его личность п образ жизни не внушали доверия. Вот так, путем юридически четких умозаключений, энергичный нью-йоркский адвокат сумел безошибочно установить личность убийцы. Не правда ли, это будет захватывающий роман?