Современный румынский детектив

— Ни за что! Вся штука в том, чтобы не тушеваться. Если спросит жених, говори, что ты со стороны невесты, и наоборот. Да никто и не спросит, спорим на что угодно!

— У тебя прямо талант впутываться черт знает во что…

— Во всяком разе, до сих пор ты запутываешь, а я распутываю.

Они подошли, крадучись, и остановились в тени забора. Стол был накрыт во дворе под акацией — длинный, сплошь заставленный яствами. Захмелевшие гости роняли головы в тарелки, забыв, где находятся. Две лампочки, подвешенные на ветвях деревьев, разливали желтоватый свет, в котором трудно было разглядеть даже лицо соседа. Музыканты не щадили орудий своего труда. Мужики сбросили пиджаки и плясали, выпустив рубахи поверх штанов; расфуфыренные дородные бабы в азарте скинули туфли.

Беглецы прокрались в темный угол.

Димок приступил к делу, опорожнив несколько стаканов подряд. Он запускал руку, не разбираясь, в тарелки соседей. Силе был начеку:

— Гляди в оба, малый!

Вор ответил с набитым ртом:

— Жратва первый сорт! Будь спок, дядя, наворачивай! Посаженый отец лыка не вязал. Он хрипло гаркнул музыкантам со своего почетного места:

— Периницу!

— Будь я не я, если не чмокну невесту! — сказал Димок, вставая.

— Брось!

— Спорим?

— Знай меру!

Но Челнок уже где-то разжился платочком, завертел его над головой, уверенно подошел к невесте и преклонил перед ней колено. Никто и ухом не повел. Поднятая танцующими пыль оседала на потных лицах.

Силе несколько успокоился. Он ел, не переставая озираться.

Посаженый отец, нестарый еще краснощекий великан, разошелся вовсю. Он танцевал только с самыми молоденькими девушками, жадно их обнимая и порываясь чмокнуть в губы. Димок, наоборот, льнул к перезрелым красоткам.

Откормленные тетки полушутя — полусерьезно поддавались ухаживаниям вора.

Во главе стола жених, долговязый юнец, одетый по последней моде, то и дело ощупывал в кармане пиджака толстую пачку сотенных — подарки приглашенных.

Родня подбадривала плясунов.

Челнок свалился на стул рядом с Силе.

— Ну как, дядя, ндравится?

— Лишь бы скандала не вышло.

— Для них пир без драки — не пир.

— Как бы нас не побили!

Щедро подкисленная похлебка была как нельзя кстати. Вор опорожнил три тарелки, громко чавкая.

— Ешь, как положено, быдло!

Силе замер с ложкой на весу: какая-то старая баба, подпиравшая столб, внимательно их разглядывала.

— Митря, старая нас запеленговала!

— Которая? Эта чумазая, кожа да кости, посаженая мать?

— Да! Она с нас глаз не спускает. Челнок рассмеялся и щелкнул языком:

— Она на меня глядит, дура, потянуло на молодую мужскую плоть.

— Окстись, ей же за пятьдесят!

— В самый раз!

Музыканты заиграли. Все пошли в пляс, топтались как бог на душу положит.

Силе, обеспокоенный, встал из-за стола.

А в это время Челнок забрался под кровать в комнате новобрачных.

Невеста захныкала. Жених в третий раз пересчитал деньги, бормоча:

— Одиннадцать с половиной тысяч! Твой дядя четверых лбов с собой притащил, а выложил три сотни! Ну и гнать их в шею! Что ты там делаешь?

— Ничего.

Жених, продолжая брюзжать, сунул деньги в карман и заботливо повесил пиджак на спинку стула.

Ухмыляясь, Челнок сжимал в кулаке пачку бумаг, нарезанных по размеру сотенных.

— Где ты был? — спросил Беглый.

— Куда ходят в одиночку. Все тебе надо знать!

Зори старательно выметали последние следы темноты. Над двором висел серый, грязноватый свет. Скрипач наигрывал романсы на ухо посаженому отцу, развалившемуся на стуле со стаканом в кулаке. Усталые гости с отвращением глядели на остывшие блюда.

У крыльца отец жениха мерзко ругался с родителями невесты:

— Это был стол, сквалыги?

— Сам сквалыга, и весь ваш род — сквалыги! Старик схватил сифон. Бабы завизжали.

— Караул!

— Убьет!

Гости поспешно окружили повздоривших. Челнок шепнул Беглому:

— Деру, дядя!

Они перемахнули через забор и вышли на боковую улочку. Силе заметил вздувшийся карман вора.

— Что у тебя там?

Димок вздрогнул, но тут же нашелся:

— Цыпленок… Про черный день.

— Жаден же ты, Челнок!

— Жаден! — И он пошел вперед, довольный оборотом дела.

Челнок осторожно достал из кармана сотенную бумажку, скомкал ее и, пока Профессор озирался по сторонам, бросил на дорогу. Силе не мог ее не заметить.

— А! Гляди, что я нашел!

— Да ну! Везет же дуракам!

— И как раз тогда, когда мы остались без денег!

— Молодец, Профессор!

— Невероятно! Вот это, доложу я вам, везенье! Дай бог здоровья потерявшему ее!

— Аминь! Так угостишь кофейком?

— А как же! Сотню мы разделим по — братски. Челнок, фортуна нам снова улыбается!

Беглого распирало от счастья. Димок тонко улыбался. Они зашли в бар и заказали кофе и сигареты.

— Гляди только под ноги, везунок, авось еще что-нибудь подберешь.

Вор развалился по — барски с сигаретой меж пальцев, закинув ногу на ногу.

— Ну а дальше как?

— Давай поездом. В мягкий вагон сядем!

— Не то говоришь, Беглый. Менты шмонают все составы… Аида голосовать на шоссе.

— Увидят твою рожу, любой включит четвертую скорость.

— Брось ты, на свадьбе ведь здорово получилось!

— Так они же были в стельку, Челнок. Змий их попутал. — Силе пожал плечами. — Ладно, попробуем. Натяни, что ли, берет на глаза…