Современный русский детектив. Том 5

— Как я тебя понимаю, старик, — проговорил Ксенофонтов со вздохом и, положив трубку, включил запись. А когда пленка кончилась, он снова перемотал ее и еще раз прослушал от начала до конца. Зайцев оказался прав — предсмертный крик девушки, кажется, навсегда вошел в его сознание. Ксенофонтов несколько раз просыпался от этого крика, а кончилось тем, что он, на ощупь пройдя в прихожую, закрыл входную дверь еще на один замок, столом подпер дверь на балкон и только тогда смог заснуть.

А дальше Ксенофонтов повел себя столь странным образом, что редактор усомнился в его какой-либо полезности для газеты. Подперев ладонями подбородок, он сидел за своим столом, и взгляд его, отсутствующий и затуманенный, говорил, что обдумывает он вовсе не название статьи о несчастных коммунальщиках. Поначалу редактор решил, что Ксенофонтову нужно встряхнуться, каждому журналисту необходимо время от времени встряхиваться, чтобы освободиться от всех тех глупостей, которыми пропитываешься в газете. И Ксенофонтов охотно уехал в командировку на два дня, потом на три дня, но, когда бухгалтер напомнила ему, что пора отчитываться, выяснилось, что ездил Ксенофонтов совсем не в те места, куда его посылали. Это было уже чрезвычайное происшествие, и незадачливого журналиста наверняка бы вышибли из газеты, если бы редактор увидел в его глазах хоть какое-нибудь раскаяние. Несмотря на крупные неприятности, глаза Ксенофонтова оставались затуманенными все той же неотвязной мыслью, которой он ни с кем не желал делиться.

Первое время Зайцев тревожил его телефонными звонками, напоминая о своих надеждах на него и даже льстил, что уж совсем не было похоже на следователя. Дело дошло до того, что он пригласил Ксенофонтова на пиво, а тот отказался, сославшись на занятость, через минуту свой отказ объяснил недомоганием, а когда Зайцев, забеспокоившись, сам приехал к нему, дома никого не оказалось.

В редакции заметили еще одну особенность — Ксенофонтов, который никогда не интересовался библиотекой, теперь часами просиживал в маленькой полуподвальной комнатке и читал… Что, вы думаете, он читал? Газеты. Дело в том, что в редакцию приходили едва ли не все областные газеты — точь-в-точь такие же, как и ксенофонтовская, и чем там можно было интересоваться… Уму непостижимо. Библиотекарша, сухонькая женщина, бдительная до чрезвычайности, уверенная в том, что в библиотеку приходят для того лишь, чтобы стащить книгу или вырезать из газетной подшивки статьи о пришельцах, народной медицине или экстрасенсах, поначалу к Ксенофонтову отнеслась с привычной настороженностью, но, ни разу не увидев в его руках лезвия, успокоилась. А Ксенофонтов продолжал листать газеты. Что он в них искал, что находил, чем привлекали его безудержно скучные полосы, понять никто не мог.

Однажды редактор не выдержал и, найдя его в каморке за очередной подшивкой, подсел, помолчал и спросил тихим голосом:

— И сколько это будет еще продолжаться?

— Дня два, может быть, три, — ответил Ксенофонтов.

— Хорошо, — кивнул редактор. — Неделю я, пожалуй, потерплю. Но не больше.

— Договорились, — ответил Ксенофонтов, не отрывая взгляда от последней страницы газеты, где публиковались объявления, брачные призывы, телевизионные программы, спортивные и культурные новости.

Как-то он позвонил Зайцеву прямо из библиотеки.

— Слушай, старик… Эти Саша и Вова нигде не наследили?

— Пока нет. Но ждем. Такие не останавливаются.

— Я знаю.

— Да, кстати… Редактор звонил моему начальнику, спрашивал, не мы ли поручили тебе какое дело… Говорил, что из газеты тебя пора гнать.

— Я знаю, — повторил Ксенофонтов и положил трубку.

А когда Зайцев опять пришел к нему вечером, Ксенофонтова дома не оказалось. Не застал его Зайцев и рано утром, из чего сделал вывод, что тот дома не ночевал. Однако в редакции он был вовремя, и взгляд его уже не казался столь отсутствующим. Он даже заметил редактора и поздоровался с ним.

— Зайцев нашел его в редакции, неутомимо листающим какие-то рукописи.

— Порядок! — Ксенофонтов поднялся, набросил пиджак, висевший на спинке стула, и широко шагнул к двери. Оглянулся на Зайцева, оставшегося в кресле. — Так едем?

— Куда?

— На концерт. Скажи честно, ты давно был хоть на каком-нибудь захудалом концерте?

— По-моему, я на них никогда и не был.

— Не переживай, наверстаем! — И было что-то такое в уверенном голосе друга, что смертельно усталый следователь поднялся и послушно побрел к двери.

Черная «Волга» стояла у подъезда. Рядом с водителем сидел действительно крепенький парнишка. Увидев Зайцева, он хотел было перейти на заднее сиденье, но тот его остановил и вместе с Ксенофонтовым расположился сзади.

Через два часа они въехали в соседний город. Ксенофонтов уверенно показывал дорогу, и вскоре машина остановилась на оживленной площади — в филармонии скоро должен был начаться концерт.

— Вперед! — Ксенофонтов решительно направился к служебному входу.