Совсем другая история

Итак, Вера. Когда я смотрю на стоящего в стенах Храма Христа Спасителя Дмитрия Медведева с женой и свечкой, то испытываю досадное чувство неловкости, и мне хочется самоустраниться от этого невольного созерцания главы российского правительства, который таким вот неестественным образом отбывает свою должностную и партийную повинность. Его предшественники в близкой ситуации просто взорвали этот храм – и дело с концом, и никаких тебе укрытых платками смиренниц жён и покаянных свечек! Экспроприировали экспроприаторов, грабили награбленное, а чтобы не мучила совесть, учиняли от неё полную свободу… методом подрыва культовых зданий и избиения церковных служителей. Примерно так поступили большевики в моём родном селе Андосово Нижегородской губернии: разграбив и испепелив барский дом и всё казённое имущество, они затем забрались в местную церковь времён Екатерины и, вытащив оттуда все иконы и прочую утварь, учинили на центральной площади огромное кострище, в свете которого до глубокой ночи сладострастно рвали церковную парчу и испражнялись на связанного по рукам и ногам священника. Возможно, меня захотят обвинить в ложной и даже провокационной параллели, только зря, господа, поскольку, как говорится, история развивается по спирали, и что не успели спереть вчера, то сегодня поспирали! Ещё вчера мы очень любили ездить вниз по Волге, в живописный Плёс, до недавнего времени чрезвычайно свободное для прогулок и доступное в смысле проживания и пропитания место. Однако, после того, как это Божье место облюбовал господин премьер, прогулки по набережной в нём пресеклись огромным забором, а цены, как на проживание, так и на пропитание поднялись в разы. Говорят, теперь в Плёсе всем заправляют москвичи. Поэтому мы стали спускаться несколько ниже по Волге, до Кинешмы, где покамест не угнездились ни чиновники, ни депутаты. Кстати, выше Плёса по течению, всё волжское побережье вокруг Трифыныча, стало для туристов вообще недоступным – по причине передачи его в руки другого известного в прежнее время представителя федеральной власти. А что такое низовья разделяющей Костромскую и Ивановскую земли рек Нёмды и Унжи? Это вереница угодий правящей элиты с богатыми причалами для катеров и яхт и просторными беседками для разнообразных гуляний и забав, включая выступления духовых оркестров. И если в нескольких верстах от Волги вам повезёт услышать какую-нибудь оркестровую штуковину, то будьте уверены: её музыкальный пафос, прежде всего, поразит вас своим бескомпромиссным российским патриотизмом! Стоят солидные господа во фраках с манишками и бабочками и дуют самозабвенно «Боже, царя храни!», «Вещего Олега» или «Москву златоглавую». А где-то там, во глубине, на фоне увитых плющом апартаментов лакеи разносят гостям игристое вино с ананасами и французским сыром. Как видим, у официального патриотизма есть физически осязаемые и воочую созерцаемые предпосылки: чем громче и последовательней ты кричишь «Слава, России!» и «Мы вместе!», тем круче твои наделы общероссийской земли! Дошло до того, что Никита Михалков уже открыто хвастает по ТВ своим «барским имением», где живут вполне счастливые «крепостные», которые в благодарность барину усердно обихаживают все его хозяйственные постройки и наделы. По-моему, Никита Сергеевич, пришла Вам пора один из «Бесогонов» полностью посвятить вредности либеральной реформы 1861 года. Как говорится, «народ освобождён, но счастлив ли народ?». А он нынче, увы, не счастлив ни в Плёсе, ни в низовьях Нёмды и Унжи, ни близ Валдая, где иные угодья российских патриотов ещё обширнее медведевской Миловки и зурабовского Трифыныча!