Совсем не герой

Дальнейший путь описывать бессмысленно. Бесконечные повороты, изгибы, спуски и подъемы. Не могу сказать точно, сколько времени мы провели в туннелях, но я успел их порядком возненавидеть. Несколько раз останавливались на непродолжительный отдых, потом захотелось есть и пить. На наши вопросы о том, долго ли еще идти, Эдмунд отвечал, что недолго и что выведет нас поближе к какому-нибудь лесу или речке, чтобы мы смогли подкрепиться. Однако, пройдя очередной поворот, мы оказались не на поверхности, а в огромной пещере, свод которой нависал над нами метрах в пятнадцати, а стены терялись в густой мгле.

— А где солнышко?! — с сарказмом поинтересовался Ричард, плотоядно глядя на «глубинного ужаса».

— Ничего не понимаю, — расстроенный, произнес тот. — Мы же правильно шли!

— Значит, неправильно, — задумчиво сказал я, безуспешно вглядываясь в окружающее пространство. — Эх ты Сусанин!

— Антоний, а давай я его съем, — предложил кот. — Польза от него как от проводника нулевая, а кушать очень уж хочется.

Я насмешливо глянул на пришибленного студента и ответил решительным «нет». Почему-то казалось, что мы непременно выберемся из туннеля, причем в самое ближайшее время. Вот сейчас я немного посижу, подумаю…

Однако подумать мне не дали. Где-то в глубине пещеры раздался протяжный гул, будто кто-то очень остроумный решил поиграть на трубе в метро, и через мгновение над нами нависла огромная голова. Я никогда не видел драконов, но почему-то понял, что она принадлежит представителю именно этого семейства. Размером с автобус, с черной лоснящейся чешуей и кучей роговых наростов, она смотрела на нас умным желтым глазом с вертикальным зрачком.

— Ба-а, — удивленно произнесла голова рокочущим басом. — Быстро я свихнулся…

— Э-э-э… извините, если мы вас потревожили, — каким-то очень уж писклявым голоском проблеял я.

— Да ничего. — Дракон в задумчивости прикрыл глаза. — Когда-нибудь это должно было случиться. Сколько я здесь? Да лет двести уже, не меньше. А одиночество, оно никогда не идет на пользу. Сперва сам с собой разговаривал, теперь — с собственными галлюцинациями. Это даже лучше…

Дракон тяжело вздохнул и замолчал.

— А мы не галлюцинации, — храбро сказал вставший рядом со мной Ричард. — Мы очень даже живые и настоящие. А еще мы заблудились.

— Все мы блуждаем в лабиринте собственных мыслей, — вяло отозвался дракон.

— А, ну вы, может быть, и в мыслях, а мы — в самом натуральном лабиринте. Подземном, — не унимался Ричард. — А вы тут, как я понял, давно. Может, подскажете дорогу наверх?

— А что вы забыли там, где выжженная земля и высушенные реки?

— Как, уже? — У меня внутри все похолодело. — Но нечисть должна была напасть лишь через месяц!

— Я не ведаю, о чем говорите вы, человек и странное мохнатое существо, — поразмыслив, отозвался пещерный ящер. — Двести лет назад я, ослепленный безумной ревностью, уничтожил цветущую империю Резидал, за что и был заключен в эту темницу своими братьями-драконами. И здесь я должен ждать новый рассвет, когда на мертвой земле воскреснет жизнь.

Распихав нас с Ричардом, вперед выскочил взъерошенный Эдмунд и, ошалело уставившись на дракона, зачастил:

— Так вы тот самый черный дракон Радегаст, король всех драконов, который уничтожил самую сильную на тот момент империю?!

— Да, это я, — со странной смесью гордости и печали ответил звероящер. — Мое имя, наверное, до сих пор проклинает каждый из людей?

— О, вовсе нет, — радостно отозвался паренек. — Вы вошли в легенду! Если кратко пересказывать ее текст, то вас жестоко обманул ваш же брат. Он подло оклеветал вашу жену, прекрасную королеву Лилию, сказав, что она изменяет вам с императором Резидала (драконша изменяет мужу с человеком?! Я поперхнулся от этакой новости)! А вы, ослепленный ревностью, уничтожили столицу империи. Но ваш подлый брат, воспользовавшись вашим беспамятством и подкупив совет, заточил вас в этой пещере.

Теперь уже настала очередь дракона ошалело пялиться на нашего умного «ужаса», хватая зубастой пастью воздух. А тот, подойдя к кульминации своего повествования, и вовсе разошелся:

— Но знайте же — империя жива! Власть погибшего императора принял его сын, а столицу восстановили всего через десять лет. Правда, империю переименовали в Синзал, но на этом все отличия и заканчиваются.

Эдмунд торжественно закруглил рассказ, а мы все с интересом смотрели на короля драконов. Тот же впал в окончательнейший ступор. Из ноздрей его величества пошел дымок, а глаза остекленели, так что я искренне забеспокоился, как бы ящера не хватил удар. М-да, не хотел бы побывать на его месте. Столько лет прожить в темной пешере, и, как оказалось, зря. Честное слово, короля было по-человечески жалко.

— Человек, — встряхнув головой, с надеждой спросил Радегаст. — А ты, случайно, не знаешь, кто сейчас король драконов?

— Ваш брат, — просто ответил Эдмунд. Дракон радостно хмыкнул и мстительно сощурил глаза. Похоже, сегодня в государстве драконов намечается переворот.