Совсем не респектабелен

Их встретил ливрейный лакей, он принял входную плату и взял их плащи. Они направились в большой игорный зал, откуда доносились смех и шум голосов. К ним подошла мадам Бланш, чтобы поприветствовать их.

Владелица игорного заведения была дамой неопределенного возраста с зоркими глазами. Такие глаза, начала понимать Кири, являлись отличительной чертой людей этой, категории. Когда она представилась, ее взгляд на мгновение замер, задержавшись на Маккензи. В глазах промелькнул огонек узнавания, но выражение лица ничуть не изменилось. Она, как полагается, рассказала, какие удовольствия их ожидают, и пожелала хорошо провести время.

Они двинулись дальше. Маккензи опирался на трость. Кири, державшая его под руку, прошептала:

— Хорошо, что мадам так сдержанна.

Он кивнул, соглашаясь с ней, и сказал:

— Может быть, осмотримся вокруг, прежде чем сесть за игру, дорогая?

— С удовольствием. Такое великолепное заведение.

Он с некоторой иронией взглянул на нее из-под очков, и они отправились дальше. Среди присутствующих было почти столько же женщин, сколько мужчин. Шум, царивший в зале, позволял Кири и Маккензи разговаривать между собой, чуть понизив голоса.

Прохаживаясь по залу, Кири имела возможность подходить достаточно близко к гостям, чтобы определить, какими одеколонами или духами они пользуются. На нее бросали взгляды, но гораздо реже, чем тогда, когда она была самой собой. Она перешла в безопасную категорию людей незапоминающихся.

Когда они вошли в первую комнату, где играли в карты, она уловила запах «Алехандро». Все ее чувства напряглись. Запах казался не вполне правильным для мужчины, которого она искала, но она все-таки подошла поближе и, старательно изображая непосредственность, спросила:

— Как называется эта игра, дорогой?

— Баккара. Это французская игра. Не хочешь ли попробовать? — сказал он снисходительным тоном мужчины, который знает, что его женщина не очень умна, но ему это даже нравится.

— Ах нет! Я просто так… полюбопытствовала, — сказала она и пошла дальше.

Когда они немного отошли, она прошептала:

— «Алехандро». Но им пахло от седовласой женщины.— И, повысив голос, Кири протянула: — Дорогой, давай немного посмотрим на танцующих.

— Почему бы и нет? — вздохнув, сказал он. — Извини, девочка, сам я стал слишком стар для танцев.

— Это не имеет значения,— бросила Кири, совсем так не думая: жаль, что она и Маккензи не могут присоединиться к кадрили, — возможно, другого шанса у них никогда не будет. Но, учитывая очевидную дряхлость Маккензи…

Они стали ходить по бальному залу, стараясь держаться ближе к стенам, чтобы не мешать танцующим. Танцевали в большинстве своем довольно молодые люди, однако было и несколько пар постарше. Глядя на одну седовласую пару, Кири подумала: интересно бы узнать, каково это, состарившись, все еще танцевать вместе?.. У нее и Маккензи такого не случится. Он принадлежит к другому миру и вообще не из тех людей, которые женятся. Но сейчас он принадлежит ей. И этого достаточно.

Они уже наполовину обошли зал, когда она уловила запах, который заставил ее замереть и насторожиться . Почувствовав это, он спросил:

— Что?

— Обрати внимание на группу мужчин, мимо которой мы только что прошли, — тихо сказала она. — Давай вернемся на несколько шагов обратно и остановимся. — Она тщательно принюхалась, уголком глаза наблюдая за мужчинами. Убедившись, что была права, Кири взяла Маккензи под руку, и они продолжили свою прогулку.

Когда они отошли на безопасное расстояние, она сказала:

— Один из этих мужчин пользуется «Алехандро», и запах почти правильный. Но… не совсем. Я не думаю, что он и есть нужный нам человек. К тому же он недостаточно высок ростом. Я имею в виду мужчину в темно-синем пиджаке, того, что стоит спиной к танцующим.

— Я его знаю, — пробормотал Маккензи. — Это лорд Фендалл. Он завсегдатай «Деймиена» и является другом моего управляющего, Баптиста, но я мало о нем знаю, если не считать того, что он игрок, который выигрывает и проигрывает крупные суммы денег. Керкленд включил его в список подозреваемых. Правда, я не знаю толком почему.

— Если он друг твоего управляющего, ему может быть известно расположение коридоров и черных выходов «Деймиена», — задумчиво проговорила Кири. — Но он недостаточно высок и слишком грузен.

— За ним, как и за Рупертом Суиннертоном, необходимо понаблюдать. Слишком уж много совпадений,— нахмурясь, сказал Маккензи. — Если запах человека может меняться в течение дня, то в другое время он, возможно, будет пахнуть так, как ты это помнишь.

Кири чуть помедлила.

— Возможно. Но он все-таки не того роста, и я просто чувствую, что это не тот человек. Не думаю что он был одним из похитителей. Но вполне возможно, что он с ними связан.

— Беда в том, что, будучи мертвым, я не могу поговорить с Баптистом о Фендалле, — пробормотал Маккензи. — Придется это сделать Керкленду.

— Мы, кажется, неплохо продвинулись, так что тебе недолго оставаться мертвым, — заметила она. Возможно, подумала Кири, это будет хорошо для Маккензи, но не для нес — она-то вернется к нормальной, повседневной, скучной жизни.