Совсем не респектабелен

— Матрас… Так выдумаете, что бомба может быть подложена в мешок с шерстью, в эту большую красную оттоманку, которая стоит пониже королевского трона в палате лордов? Я видела ее, когда Адам показывал нам Вестминстерский дворец.

— Мешок с шерстью довольно вместителен, в него можно заложить несколько бомб, — сказал Уилл. — Принцесса Шарлотта предполагает присутствовать на церемонии открытия сессии, и ее, вероятнее всего, посадят прямо на мешок с шерстью. Но заговорщикам было бы трудно взорвать бомбу в помещении, где соберется множество людей, которые непременно заметят горящий огнепроводный шнур.

— У меня было предостаточно времени, чтобы подумать обо всем этом, — мрачно произнес Маккензи. — Шнур можно спрятать, просверлив дырку в полу под мешком с шерстью. Что там находится прямо под ним, в подвале? Кладовые или что-нибудь в этом роде?

— Больше, наверное, ничего, — сказал Уилл. — Но с тех самых пор, как был раскрыт Пороховой заговор2, дворцовая страна тщательно обыскивает подвалы перед каждым открытием сессии. Разве могут они не заметить огнепроводный шнур?

— Во время Порохового заговора использовались три дюжины бочек с порохом, — сказал Маккензи. — На сей раз все гораздо проще. Приходишь ночью, отодвигаешь мешок с шерстью и просверливаешь дырку в подвал, укрепляешь бомбу, продеваешь длинный огнепроводный шнур сквозь отверстие и возвращаешь мешок на место. Затем спускаешься в подвал и прикрепляешь шнур к грязной старой балке. Кто его заметит?

Уилл, потрясенный, молчал.

— Потом ждешь, пока палата наполнится людьми, поджигаешь из подвала огнепроводный шнур и удираешь, пока никто не понял, что произошло.

— И никто не почувствует запаха горящего шнура? — удивилась Кири.

— Запах распространится в основном по подвалу, — сказал Уилл. — За несколько секунд перед взрывом, возможно, почувствуется резкий запах, но при таком скоплении народа его едва ли заметят, а уж тем более не успеют принять какие-либо меры. Быстро очистить палату, набитую аристократами и политиками, не удастся.

— Взрывом одной бомбы, спрятанной под мешком с шерстью, были бы убиты принц-регент, принцесса Шарлотта, премьер-министр и большая часть министров, не говоря уже о половине пэров Англии, — заметил Маккензи.

— Включая Адама, — прошептала Кири. Она очень хотела бы защитить наследную принцессу, но брат был членом ее семьи.

— Герцоги сидят впереди. Если я буду присутствовать, то сяду несколько дальше, — сказал Уилл. — Но, думаю, заговорщикам будет трудно пронести бомбу в палату.

— Совсем не трудно, если главным заговорщиком является лорд, — сказал Маккензи, снова подставляя Кири кружку. — Пора мне, пожалуй, объяснить, в чем тут дело. Руперт Суиннертон и лорд Фендалл являются единоутробными братьями, а их мать была сестрой матери Жозефа Фуше.

Уилл тихонько присвистнул:

— Тогда это многое объясняет.

— Слава Богу, что мы сможем вовремя добраться до Лондона, арестовать заговорщиков и посадить их под замок до открытия сессии.

Кири закусила губу.

— Открытие сессии состоится завтра.

Маккензи поперхнулся чаем.

— Проклятие! В этой пещере я потерял счет времени. Необходимо немедленно возвращаться в Лондон!

— Расскажи нам все, что удалось узнать, пока мы допиваем чай, — сказал Уилл. — Потом мы доберемся до Дувра и наймем там самую быструю центовую карету, какую сможем найти. Основная церемония начнется около полудня, так что времени у нас будет достаточно.

— Но его нельзя тратить попусту, — мрачно заметил Маккензи. — Слушайте, что мне удалось узнать.

Глава 40

Они преодолели расстояние до Лондона с максимальной скоростью. Уилл, который, судя по всему, обладал способностью видеть в темноте, сам взял в руки вожжи, когда форейтору сидевший на передней лошади наемной упряжки, оказался противником лихачества на дорогах.

Кири и Маккензи ехали в маленьком экипаже. Измученный всем произошедшим, Маккензи заснул, свернувшись и положив голову на плечо Кири. Она нежно гладила его по волосам и думала о том, как ей дорог этот человек.

Что за странный, что за безумный месяц она прожила! Находясь в гостях в семье Годфри Хичкока, она подыскивала себе мужа, но не нашла ни одной мало-мальски приемлемой кандидатуры. Теперь она обнаружила, что есть на свете служение стране, есть страсть и приключения. Разве можно теперь вернуться к прежней пресной жизни? Кроме изготовления духов, ей нужны и другие занятия.

Кири удалось немного вздремнуть, держась одной рукой за ручку дверцы, чтобы не упасть с сиденья, и положив другую на плечо Маккензи. Так или иначе, скоро все будет кончено.

Мак проснулся окоченевший и не сразу сообразил, что происходит. Он увидел, что Кири лежит, свернувшись калачиком и прижавшись к нему, а экипаж мчится по ухабистой дороге. Оба они укрыты серой попоной, предохранявшей их от сквозняков.