Совы не моргают. Некоторые рубашки не просвечивают. Подставных игроков губит жадность

— Хреновый из тебя следователь! — в сердцах брякнул я. — Находишь отпечаток моего пальца с обратной стороны макета, весящего сотню фунтов, и сразу делаешь вывод, что я ворвался в кабинет Холгейта, оглушил его, перетащил через окно, волоком протащил по газону, сунул в багажник машины и потом еще за чем-то вернулся. За чем, еще за одним трупом?

— Может, за подписанными тобой показаниями? После того как узнал, что они ни к черту не годятся, — предположил Селлерс.

— Уж если я не смог поднять край макета, тогда как бы я поднял на руки двухсотдвадцатипятифунтовую тушу Холгейта, выпрыгнул из окна, притащил его к машине и засунул в багажник?

— Пока не знаем, — упрямо повторил Селлерс. — Но намерены выяснить.

— Не мешало бы выяснить, — заметил я. — Если я смог вытащить через окно мужчину весом в двести двадцать пять — двести пятьдесят фунтов и сунуть его в багажник, то выходит, что мог и приподнять край макета, который весит всего какую-то сотню фунтов.

— Знаешь сам, у тебя мог быть сообщник, — парировал Селлерс. — Тогда на тебя пришлась бы только половина ноши.

— Прекрасненько, — сказал я. — И кто же мой сообщник?

— Ищем, — задумчиво жуя сигару, серьезно ответил Селлерс.

— Ладно, тогда каково мое положение? Задержан по обвинению в убийстве?

— Пока нет.

— Я арестован?

— Пока нет.

— Тогда что же?

— Приглашен для допроса.

Я несогласно затряс головой:

— Так не пойдет. Или предъявляйте обвинение, или отпускайте.

— Имеем право допросить.

— Ты уже допросил. Мне нужно позвонить.

— Валяй, звони! — разрешил он.

Я подошел к телефону, соединился со своим агентством и попросил телефонистку срочно дать мне Берту.

Услышав голос Берты: «Ну, что у тебя на этот раз?», я выпалил:

— Меня допрашивают в связи с убийством Картера Холгейта. Я — в аэропорту. Тело Холгейта нашли в багажнике нашего автомобиля. А у меня стоит дело. Я хочу, чтобы…

Тут меня прервал визг Берты:

— Тело Холгейта?

— Совершенно верно, — терпеливо повторил я, — его труп. Труп обнаружили в багажнике автомобиля нашего агентства.

— Автомобиля агентства! — взвыла она.

— Совершенно верно, — подтвердил я. — Теперь так. Здесь Селлерс. Он меня допрашивает, а мне надо работать. Я рассказал ему все, что знаю. Требую, чтобы он либо предъявил мне обвинение, либо отпустил. В данный момент он не желает ни того, ни другого. Я прошу тебя найти самого лучшего адвоката и возбудить дело о нарушении закона о неприкосновенности личности.

— Дай-ка я поговорю с Фрэнком Селлерсом, — велела Берта.

Я протянул трубку Селлерсу:

— Фрэнк, она хочет с тобой поговорить.

— Скажи ей, что нет необходимости, — ухмыльнулся Селлерс. — Мне жалко моих барабанных перепонок. Скажи, что отпускаем.

— Селлерс говорит, что нет необходимости, — повторил я в трубку. — Говорит, что отпускает меня.

— И что это значит?

— Это значит, что я еду в агентство, — ответил я.

— Дональд, ты не поедешь на своей машине, — предупредил Селлерс. — Она изымается как вещественное доказательство для обследования пятен крови и прочего.

Я сообщил по телефону Берте:

— Селлерс изымает машину. Беру такси.

— Такси, черт возьми! Найми лимузин, будь он проклят! Сэкономишь четыре доллара.

— Речь идет об убийстве, — возразил я. — На счету каждая минута.

— Плевать мне на минуты! — отрезала Берта. — Доллары тоже любят счет.

— И еще одно, — добавил я. — Вызови в агентство нашего клиента. Он будет нужен.

— Пускай добавит стул для меня, — вмешался Селлерс.

— Это еще зачем?

— Добавьте стул. Я буду при тебе. Если уж вы собираетесь нанять адвоката-ловкача и возбудить дело по закону «Хабеас корпус», то и мы не допустим, чтобы нас водили за нос. Мы не предъявим тебе обвинения в убийстве, пока не докопаемся до сути дела. Но я, Дональд, намерен быть неразлучен с тобой, словно брат.

— Скажи это Берте, — предложил я.

— Сам скажи, — ответил он.

Я сказал:

— Селлерс собирается приехать со мной. Они пока не готовы предъявить мне обвинение в убийстве, но Селлерс не собирается отпускать меня от себя. По крайней мере, он так говорит.

— А нельзя ли его унять? — спросила Берта.

— Полагаю, не получится, — вздохнул я. — Это же полицейские. Либо приставят ко мне кого-нибудь, либо арестуют по подозрению в убийстве. На этом основании вполне могут продержать какое-то время.

Берта раздумывала минуту-другую, а затем изрекла:

— Если этот сукин сын собирается ехать с тобой, пускай оплатит свою половину за такси.

— Мы сделаем лучше, — ответил я. — У него, по-моему, есть полицейская машина. Так что приглашай клиента. У меня к нему разговор.

— И я послушаю, — ухмыльнулся Селлерс. — Все к лучшему.

— Когда вас ждать? — спросила Берта.

— Выезжаем, готовься! — сказал я, вешая трубку.

Селлерс все еще ухмылялся:

— Я говорил, что именно так и будет.

— Что будет?

— Что ты будешь грозить законом «Хабеас корпус», — растолковал мне Селлерс, — выкручивать нам руки, дабы мы немного отпустили поводок, и в конечном счете выведешь нас на всех, кого мы ищем.

Глава 9