Сожжение Просперо

Они были величественными в красных с золотыми обводами доспехах, на их шлемах красовались отличительные носовые гребни легиона. Хотя своим видом, вооружением и статью Тысяча Сынов походили на воинов Шестого, они не могли отличаться сильнее. Они двигались совершенно иначе. Волки мчались и прыгали; Сыны, казалось, скользили и шагали. Волки бежали быстро, с низко опущенными головам; Сыны же шли спокойно и неторопливо. Волки кричали; Сыны же молчали.

Я стоял среди горящих лужаек, когда ряды наших врагов Астартес впервые пошли в атаку, и дикие серые тени бросились на красно-золотых центурионов. Их столкновение было подобно раскату грома. Звук напоминал удар двух гигантских масс, столкнувшихся мифических скал, но было там место также и грохоту. Он походил на глас безумных бурь, терзающих иногда высокие склоны Этта на Фенрисе.

Наверное, именно такими были битвы времен, когда по Терре шагали лишь боги и их чада. Человекоподобные великаны в грозных доспехах — одни темные с виду и закутанные в меховые шкуры, словно северные асы, другие же покрытые золотом и надменные, подобно богам-ученым Фаронского Эгипта. Воины обменивались невероятно мощными ударами: некоторых сбивали с ног или разрубали на части, отбрасывали в стороны или скручивали головы. Клинки Фенриса вонзались в латы Просперо, в ответ же пламя Просперо жгло железо Фенриса. Фронт колебался то в одну, то в другую сторону, словно компенсируя силу столкновения. Какое-то время казалось, что в своей хищной жажде Влка Фенрика без остатка поглотит воинов Пятнадцатого.

Именно тогда мы начали умирать, братья. В этот момент мы начали умирать десятками. Тысяча Сынов высвободила малефик, текущий по их венам яд. С их посохов и пальцев слетели молнии. Из глаз и ладоней вырвались нечистые лучи, подобные не-светуварпа. Боевой магией Волков разрывало на куски или, искалечив и опалив, отбрасывало назад. Иные же превращались в медленно полыхающие факелы. Проклятые предатели прореживали наши ряды колдовской силой, напускали на нас дым Хель

и болезненный свет.

Они секли наши нити, словно траву под косой. Их не просто обрезали. Некоторые сжигались по всей длине, и воины не просто гибли, сами их прошлые жизни обращались в ничто. От иных Волков оставались лишь пятна крови или ужасно изувеченные тела. Некоторых рвали на части невидимые рэйфы или духи воздуха. Другие же превращались в груды выбеленных костей и почерневших доспехов.

Там погиб Ойе, вывернутый наизнанку легким жестом чернокнижника. Я увидел, как Свессла рассекло надвое невидимым клинком. Из него фонтаном ударила кровь, словно жидкость из вскрытого герметичного контейнера. Хеккен: сварен заживо в собственных доспехах. Орм Ормссен: обескровлен. Восслул: ослеплен и размолот. Ликас Снежная Шкура: выпотрошен и обезглавлен. Вражий Молот: поглощен холодным синим пламенем. Сфен Саарл: превращен в пыль. Эрдор: обращен в исходящий паром, кровоточащий кусок плоти.

Слишком много

. Слишком много!Сказания обо всех смертях будут длиться месяцами. Растопка, необходимая для их погребальных костров, истощила бы запасы древесины для целого великого года.

Я жаждал отомстить, ибо малефик Тысячи Сынов следовало уничтожить любой ценой. Наши действия были оправданы. Но я боялся, поскольку не рассчитывал, что нам удастся победить или хотя бы выжить. Несмотря на всю нашу ярость и воинскую мощь, Сыны Просперо уничтожили бы нас, чем бы лишь доказали, что они чудовища и колдуны.

Я сделал вещь, которую скальду не стоило делать ни в коем случае. Я отвернулся, отвел взгляд, лишь бы не видеть гибель Стаи.

И тем самым не узрел начало нашего спасения. Я не заметил, как первые пустые девы с пылающими клинками ринулись по грудам черного мусора в бой.

С их оружия слетали пульсирующие капли и лучи энергии. Девы не издавали боевых кличей и не бросали вызовов. Астартес окутало пустотой. Густые клубы малефика сгорали или рассеивались, словно туман на ночном ветре. Мерзкие колдовские слова застревали у чернокнижников в горле. Чумные речи магии душили их изнутри. Я увидел, как они разом пошатнулись и, схватившись руками за горло, принялись сдирать с себя шлемы, как сквозь прорези в визорах струится кровь, а пальцы, собравшиеся творить таинственные пассы, судорожно сжались в старческие когти.

Через секунду после того, как внутренним безмолвием сестры-воительницы оглушили и лишили сил предателей из Пятнадцатого легиона, они ринулись в атаку. Пробравшись сквозь отшатнувшуюся массу Волков, они принялись вычерчивать своими полуторными мечами песнь смерти. Их атака представляла собой удивительную смесь ярости и изящности.

Каждый удар, выпад, разворот был движением опытного мечника, хотя сестер вела одержимость берсерка, истеричная жажда рубить и убивать.