Сожженная карта. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег

– Очень хороший человек… – И вдруг, точно опомнившись и глядя мне прямо в глаза: – Нет-нет, вы ошибаетесь, если бы он деньги не хотел отдавать или был бы связан с исчезновением мужа, то одно из двух: либо что-то рассказал бы, либо совсем бы не показывался… и тогда я бы просто и не узнала о существовании этого человека. В общем, им можно не заниматься…

– Профессия?

– Кажется, водитель такси.

– За сколько продана машина?

– Что-то около ста шестидесяти тысяч иен…

– Он уже выплатил полностью?

– Да, он мне расписку показывал.

– Значит, муж собирал деньги, чтобы уйти из дому?

– Не может быть. Не могу поверить. – Неожиданно лицо женщины, до этого безмятежное, гладкое, точно восковое, стало колючим, шершавым, точно его обсыпали песком, вокруг губ, вытянувшихся и ставших похожими на сосок, залегли мелкие светлые морщинки. Она с силой прикусывает ноготь большого пальца. – У вас же нет доказательств, значит вы не можете так говорить.

– Но ведь доказательства складываются из фактов. И я оказался в весьма затруднительном положении, поскольку вы, как мне кажется, не проявляете особого интереса к фактам…

– Все равно не могу поверить… человек пропал без вести – это правда, и все же… еще вопрос, из-за чего он убежал… совсем не обязательно, что он убежал из-за меня… думаю, что не из-за меня… из-за чего-то другого…

Я прихожу в уныние. Положив на колени чемодан, открываю крышку.

– Я вам покажу донесение. В нем действительно одни неприятные факты.

Как я и ожидал, женщина садится и с напряженным лицом начинает читать – сначала бегло, а потом снова, теперь уже медленно, осторожно, будто переходя через пропасть по круглому бревну…

– Факт, он вроде моллюска. Чем больше его вертишь в руках, тем плотнее сжимает он створки… а если попытаешься раскрыть его силой, он погибает: теряет прошлое, лишается будущего… остается только ждать, пока он сам не раскроется изнутри… к примеру, эта газета… а вдруг окажется потом, что в ней спрятан ключ к разгадке?.. считать так лучше всего, почему газета была вместе со спичечным коробком?.. причина как будто есть, но факт остается фактом – там, где я ожидал что-то найти, ничего не обнаружено…

Женщина поднимает глаза от донесения. Я и раньше замечал, как резко меняется выражение ее лица, но на этот раз оно было совершенно новым, такое я увидел впервые. Оно выражало испуг, мольбу, растерянность, будто, набрав в рот воды, забыла ее выплюнуть; тяжело дыша, с покрасневшими веками, она не сказала, а скорее выдохнула:

– Связь есть. Мне жаль, что ввела вас в заблуждение, но…

– Автомобильные гонки? Бега… Да?

– Нет, номер телефона.

– Номер телефона?

– Скрывать или еще что – я совсем не собиралась этого делать, но вот…

– Какой номер телефона?

– Такой же, как на спичечном коробке… где-то он должен быть…

Палец женщины, как муравей, наклонивший головку, безостановочно, беспорядочно бегает по колонке объявлений о найме рабочей силы на четвертой странице. Кукольный палец, маленький и гибкий, точно без костей… похожий на игрушечный пальчик, который не поранить даже ложью…

– Требуется официантка?

– Нет-нет, водитель… ага, вот.

Под остановившимся наконец пальцем женщины:

«Водитель. Желательно первоклассный. Возраст любой. Нужны рекомендации. Можно прислать либо принести лично».

И номер телефона слева внизу тот же, что и на спичечном коробке из кафе «Камелия».

– Видите, я не обманываю, – бросает она с отчаянным вызовом и, покачав головой: – Сама не понимаю, почему я молчала. Может быть, действительно потому, что боюсь фактов…

– Я не собираюсь докапываться до истины. Я не прокурор и не судья. Я ваш работник, нанятый за деньги. Следовательно, интересы заявительницы и ее безопасность для меня превыше истины. Если есть какие-либо угрожающие факты, скажите мне об этом. Мой долг – оградить вас от них. Какие же факты представляются вам угрожающими?

– Угрожающих нет. Об этом факте я рассказала все, что знаю… – Женщина потупилась и вдруг неожиданно подалась вперед. – Пива не выпьете?

– Если только самую малость за компанию…

Сейчас было совсем уж неуместно проявлять заботу о ее здоровье. Пиво ей необходимо. Мне же необходима эта пьющая пиво женщина. Да и, кроме того, хватит ставить ей ненужные рогатки. Как собачонка, спущенная с поводка, она вприпрыжку побежала к портьере, отделяющей кухню.

– Ну вот… хоть я и говорила, что сообщила все, что знаю, но, может быть, вот еще что… я сама ходила в то кафе, спрашивала и узнала, что он выступал как посредник – один знакомый попросил его нанять шофера для личной машины… мне сказали, что давно все улажено… ничего удивительного – к тому времени объявление уже было месячной давности…

На губах женщины, возвратившейся с пивом, застыла белая пена.

– Но он же не все время занимался такого рода посредничеством?

– Почему же, он посредничал, когда время от времени приезжали знакомые из провинции и им нужен был шофер, хорошо знающий Токио. Собственно, он мог бы и сам поместить подобное объявление.

– Резонно.

Осторожно разливая пиво по стаканам, женщина, точно ища сочувствия, заискивающе улыбается и садится.

– То дело уже давно улажено.